Чужая игра

Мы быстренько провели оперативное совещание и, распределив роли, взялись за выполнение поставленных задач.

В вертолете остались только двое летчиков, генерал Голубков и Артист, которого я буквально заставил это сделать.

— Семен, я приказываю тебе остаться, — сказал я Артисту, отведя его в сторонку. — Не хватало нам еще потерять контейнер, когда он уже почти находится на месте... Ты же сам понимаешь, что рядом с ним надо кого-то оставить. Летчики, пусть и с пистолетами, не охрана; да они о своей технике больше станут думать, чем о контейнере. Наш генерал — человек, конечно, опытный, но ему нужен кто-нибудь помоложе. А у тебя башка пробита, в полную силу ты все равно сейчас двигаться не можешь, я же вижу.

— Далась вам моя голова! — скривился Семен. — Вот смотри!

Он попрыгал на месте, показывая, что у него все в порядке.

— Хватит скакать, — остановил я его движением руки. — Ладно, верю, что ты в форме. Но приказа не отменяю, не дай бог, кому-нибудь в этой заварухе придет в голову контейнер у нас отбить и начать им шантажировать...

— Ладно, командир, я все понял... — наконец произнес Артист без всякого энтузиазма и полез в вертолет. Несмотря на то что в вертолете было достаточно оружия на любой вкус, в руках у Артиста, усевшегося на корточки у входа в вертолет, я увидел ту самую «беретту», которую он отбил в диверсионном лагере. Разрази меня гром, если я знал, как он умудрился протаскать ее за собой все эти дни...

Мы медленно направились в ту сторону, куда, как мы видели, конвоиры повели Жукова, по неписаному закону всех спецслужб каждый участник предстоящей операции получил конкретную задачу, за выполнение которой он отвечал лично. Конечно, задачи эти в чем-то пересекались — иначе мы бы не были единым отрядом с отлаженным, как механизм, внутренним взаимодействием, когда каждый, делая свое, идет к общей цели.

Поскольку мы не знали, сколько человек находится на стороне Савченко, мы распределились так: двенадцать бойцов Жукова разбились на четыре тройки, каждая из которых должна была отвечать за свой сектор прилегающей к штабу территории. Мы, как бойцы более опытные в штурмовом деле, должны были проникнуть в здание штаба и попытаться без шума освободить майора и двух его людей. При первом же выстреле прикрывающие нас контрразведчики должны были идти к нам на помощь.

Мы тоже разделились на пары, не лезть же нам в штаб всем скопом: я пошел с Мухой, а Док с Боцманом.

Все перемещались скрытно, используя для прикрытия прилегающие к штабу строения: у нас не было уверенности в том, что по нас не будут стрелять. Сейчас для всех главной задачей было подобраться поближе к дому, в котором держали под арестом наших товарищей.

Не дойдя до штаба метров тридцать, контрразведчики Жукова, разделившись на две группы, начали забирать в стороны — прикрывать наши фланги. Мы с Мухой приблизились к дверям штаба; они располагались в левом торце здания. Док с Боцманом направились к противоположному торцу — их задачей было попытаться пробраться в здание через какое-нибудь окно. Я встал перед дверью. Муха рывком распахнул ее передо мной — и я с автоматом на изготовку ринулся в открывшийся проем. Следом, прикрывая мне тыл, кинулся и Олег.

Наше появление, как мы и рассчитывали, явилось неожиданностью для находившихся здесь солдат и командовавшего ими сержанта. Их было пятеро, трое из них сидели на деревянном диванчике и курили. Но двое — наверное, из молодых — стояли на страже, и автоматы были при них...

Наверное, нам повезло, что у этих ребят просто не было настоящего боевого опыта. Ведь так сразу в человека не выстрелишь — для этого надо быть или совсем отмороженным, или перейти определенный психологический барьер, который преодолевают все, кто участвовал в боевых действиях. В общем, эти двое не нажали на курки своих автоматов, и через секунду их бесчувственные тела лежали на полу. Одному хватило тычка кончиками пальцев в кадык — это ловко проделал Муха; а другой упал после того, как я подъемом стопы аккуратно припечатал его по уху.

— Спокойно! — негромко приказал я сидевшим. — Двинетесь — завалим, к чертовой бабушке! Оружие, быстро!..

Я показал дулом своего «калаша», куда им нужно сложить свои автоматы. Затем Муха под моим присмотром снял с ошалевших спецназовцев ремни, споро связал всех пятерых и сунул каждому в рот по их хваленому берету.

Проделав все это, мы кинулись по коридору к лестнице, ведущей наверх. И вдруг неожиданно услышали чьи-то приближающиеся вкрадчивые шаги. Не имея ни времени, ни возможности куда-нибудь спрятаться, мы с Мухой прижались к стенам. Из-за поворота показался темный силуэт; Муха тут же рванулся к нему, но я успел его поймать:

— Куда?! Это же Митя!

Действительно, это был Боцман, за которым так же вкрадчиво шел, посматривая назад, Док.

— Как вы? — спросил он.

— Нормально, пока все тихо, — ответил я. — А у вас?