Чужая игра

Я двинулся к ближней справа: оттуда доносились нечастые очереди, по которым можно было определить, что в комнате находятся по меньшей мере трое. Муха осторожно приоткрыл дверь, а я заглянул в образовавшуюся щель. У окна, как я и предполагал, стояли трое спецназовцев; один из них, свесившись через подоконник, высматривал что-то внизу, а двое других, стоя у оконных проемов, настороженно вглядывались в то, что творилось за окнами. Два небольших окна этого кабинета основательно пострадали от пуль, битое стекло усеивало пол, о том, чтобы подкрасться незаметно по такой хрустящей поверхности, не было и речи. Оставалось одно: надеяться на внезапность нашего появления.

Мы с Мухой вскочили в комнату, сразу разлетевшись в стороны, а Митя, встав в проеме двери, зычно заорал:

— Оружие на пол, немедленно! Обернетесь — стреляю!

Солдатикам в таком положении не оставалось ничего другого, как подчиниться требованию Боцмана. Их автоматы, хрустя осколками, попадали на пол.

Потом повторилась уже ставшая привычной процедура нейтрализации наших пленных. В других условиях мы бы не стали так долго возиться, но теперь, когда эти солдатики честно выполняли приказ нечестного командира, я считал, что лучше обойтись без излишней жестокости. В конце концов, мы же не на войне...

Майора Жукова мы обнаружили в третьей комнате, которая была просторнее предыдущих и получше обставлена.

Перед этим мне пришлось ненадолго успокоить еще одного спецназовца, который, едва мы открыли дверь, встал в боевую стойку и полез на нас, — наверное, он кое-что освоил в восточных единоборствах. Но все же его умений оказалось недостаточно: наш спарринг протянулся не более минуты. Он был моложе, но все равно я каждый раз опережал его, пока не свалил на пол, и, падая на него, при приземлении поймал на болевой прием. У него хватило ума прохрипеть: «Все, сдаюсь...»

— А ты молодец, долго продержался... — сказал Муха, связывая парню руки за спиной. — Нашему командиру никто больше одного удара нанести не успевает...

Тот только сплюнул.

Жуков и двое его ребят лежали в углу, сплошь опутанные веревками. Вид у них был не ахти: лица и руки в крови, одежда изодрана в клочья... Боцман разрезал путы ножом и помог пленникам подняться.

— Идти сможете? — спросил я.

Вместо ответа Жуков только кивнул и задал вопрос, который, видимо, волновал его больше, чем собственное состояние:

— Вы уже нашли генерала?

— Какого генерала? Савченко? — уточнил я.

— Наверное... Я разговаривал тут с одним, с генерал-лейтенантскими погонами.

— Ну тогда это тот самый... Где вы общались?

— В этом кабинете. Потом нас избили и кинули тут, а он и его капитан-спецназовец куда-то ушли...

Жуков постепенно приходил в себя; он уже отер кровь с разбитого лица и умудрился разлепить распухшие от побоев глаза. Я протянул ему рацию:

— На, скажи своим, что ты с нами — пусть порадуются.

Майор взял «уоки-токи», включил ее и произнес:

— Алло, Синица, я Первый. У нас все в порядке...

— Понял, Первый! — раздался радостный голос. — Что дальше?

Жуков вопросительно посмотрел на меня.

— Надо искать генерала, — сказал я. — Раз гора не идет к Магомету...

— Ищем человека, одетого в полевую форму с погонами генерал-лейтенанта, — выдал в эфир майор. — Берем как можно чище, у нас к нему много вопросов...

— Есть!.. — радостно ответила рация. Жуков отключился, устало протянул рацию мне, спросил:

— Вы давно здесь хозяйничаете?

— Минут пятнадцать.

— Так... А мои где?

— Кто где. В основном ведут наблюдение за этим зданием.

— Отлично! — Жуков протянул руку, и я, догадавшись без слов, опять пододвинул ему «уоки-токи». Он опять нажал кнопку вызова: — Синица, из здания, где мы находимся, никто не выходил?

— Нет. Мы тут по окнам попалили, так они все, наверное, теперь выжидают...

— Хорошо, продолжайте наблюдение!

— Есть продолжать наблюдение!

Майор снова отдал мне рацию и убежденным голосом сказал:

— Этот Савченко еще здесь, в доме.

— Тогда пошли на третий этаж, больше ему негде быть. — Я полностью был согласен с выводом Жукова: Савченко надо было искать наверху.

* * *

Мы вшестером отправились к лестнице. Там, у ног терпеливо поджидавшего нашего возвращения Дока, лежали его «трофеи»: еще двое связанных их собственными ремнями солдат. Расспрашивать о том, как именно Иван с ними управился, времени не было. Жуков лишь одобрительно хмыкнул, увидев эту поверженную парочку, и произнес:

— Вот этот несмышленыш, — он указал на одного из солдат, — бил меня прикладом... Причем уже связанного. Эй, салага!.. Ведь ты еще и не пожил, а уже злой хуже волка. Что с тобой дальше-то будет?

— Нормально все у него будет, майор, не переживай, — успокоил я его. — Если ему командир попадется толковый.

— А если нет?..

Жуков все смотрел на валяющегося у его ног связанного сержанта-спецназовца. Сержант моргал глазами и силился понять, к чему мы клоним: будем его сейчас бить или нет?