Чужая игра для сиротки. Книга2

— Осторожнее подбирай выражения, Ив, — в моем голосе ни капли сожаления или тревоги. Если она задохнется прямо в моей руке — ничто в моей душе не дрогнет. Возможно, меня даже порадует долгожданное избавление. — Что за сведения ты передала Эвину?

Она что-то невнятно шамкает губами.

Чуть ослабеваю хватку, позволяя ей сделать глоток воздуха.

— У тебя есть альтернатива — сказать, что я прошу и остаться живой, или попрощаться с жизнью. Наверное, ты думаешь, что меня остановит страх прогневить Эвина? Нет, не остановит. И так, я жду.

Ивлин тщетно пытается оторвать от себя мою руку, но силы стремительно ее покидают.

— Воздушные лорды… сегодня в полдень… они собираются подкупить… Черную вдову.

— Где и на когда назначена встреча? — Я разжимаю пальцы, и Ивлин падает на пол прямо мне в ноги.

— В полдень. — Ив откашливается, но все-таки называет место.

И правда хорошие новости.

Эта встреча не может пройти без посредника.

И я даже знаю, кто им будет.

Глава пятьдесят девятая: Сиротка

— Она не такая как мы, госпожа. Ты должна понимать, что она выросла среди людей, она думает, что Бездна — это самая ужасная скверна мира. Дай ей немного времени.

Я не сразу понимаю, что голос химера не звучит в моей голове. Одном из тех ужасных обрывков то ли сна, то ли дремы, которые теперь случаются у меня почти постоянно.

Пытаюсь осторожно пошевелиться, и с облегчением понимаю, что острые шипы больше не вонзаются в мое тело, и я даже почти чувствую свои руки и ноги. Это большое дело, особенно после того, как я потеряла счет времени, вися в паутине колючей лозы, словно приготовленное на убой жертвенное насекомое.

Впрочем, отчего же «словно»?

Образы из головы Владычицы до сих пор роятся в моей голове, а особенно тот, где мы с ней сливаемся в одно целое и превращаемся в беспощадное огромное и бессмертное чудовище. Я «видела» ее мысли и знаю, что если так случится — вряд ли во всей Артнии найдется сила, способная остановить то, чем мы станем.

— Мне нужна ее сила, — слышу раздраженный голос Владычицы. — Добровольно или нет, но она станет частью роя.

— Она уже часть тебя, госпожа, — поддакивает химер. — И, если позволишь…

Я заставляю себя не шевелиться, напряженно вслушиваясь в их разговор. Пытаюсь сосредоточиться, «услышать» заодно и ход их мыслей, но ничего не получается. Возможно, я слишком слаба. Или этому нужно тренироваться? Или я просто еще не стала частью этого места. Химер сказал, что я слишком человек, чтобы принять себя и свое предназначение?

— Говори, — разрешает Владычица.

Она нервно расхаживает по залу, и тяжелая поступь ее копыт каждый раз заставляет мое сердце замирать от ужаса. Я знаю, что она не может меня убить — я слишком дорогой и желанный трофей, и от меня зависит, победит ли Бездна в предстоящей войне, но это не означает, что Владычица не поддастся искушению приручить меня другими, совсем не гуманными способами.

Проглатываю подкативший к горлу ком, и продолжаю вслушиваться в разговор.

— Девочка слишком слаба сейчас, — говорит Сайфер, и мне хочется верить, что судьба перемениться и у меня еще будет шанс плюнуть ему в лицо за все, что он сделал со мной. И за предательство Рэйвена в особенности. — Ей нужно время, чтобы принять себя и свою судьбу. Тогда слияние будет максимально… быстрым и благоприятным.

— Предлагаешь сидеть и ждать, пока она согласится? — Владычица говорит что-то на непонятном мне языке Бездны. — Я уже прислушалась к тебе, когда ты обещал, что рано или поздно Л’лалиэль оставит свою затею примирить Свет и Тьму, и что получилось? Она увлеклась этим мерзким смертным!

— Я никогда не прощу себе этого, госпожа. — Химер безропотно принимает все тычки и моральные затрещины. — Сохранить мне жизнь после такой промашки было верхом твоего терпения.

Она снова выкрикивает резкие и громкие слова, и на какое-то время разговор сходит на нет.

Но потом химер нова спрашивает разрешения продолжить.

— Я полагаю, девочку можно подстегнуть… принять нужное решение.

— Не ты ли только что говорил оставить ее в покое?

— Мой способ не предполагает никакого насилия, госпожа.

Нехорошие елейные нотки в его голосе заставляют меня насторожиться еще больше.

— Хорошо, — слышу уже почти покойный голос Владычицы. — Пойдем, обсудим это в другом месте.

Только когда они уходят я позволяю себе выдохнуть и вдохнуть полной грудью.

Осматриваюсь, все еще надеясь, что увижу другой пейзаж или другую комнату, но передо мной все те же темные стены, испещренные кровостоками текущей лавы — в Бездне она почти не застывает.

С ужасом понимаю, что почти привыкла к этому месту и тому, насколько оно отличается от мира, где я выросла. Интересно, а если бы я с самого начала была здесь и приняла себя вместе с Тьмой — каким бы мне тогда показался верхний мир? Слишком сладким и приторным? Или я смотрела бы на него как кормушку?