Чужая игра для сиротки. Книга2

Остается только смотреть ему в глаза и не отказываться от восставшей где-то в области сердца мрачной разрушительной силы. Ее поток выплескивается из меня и встречает врага невидимым щитом. Прут натыкается на преграду и противно скрипит от удара. «Красный» налетает вслед за своим оружием и тут же отлетает назад. Падает на спину, непонимающе вращает глазами.

— Нет… — бормочет очень сипло и испуганно, часто шмыгая раздавленным носом. Выставляет вперед руку, и зачем-то прикрывает глаза, как будто ему слишком больно на меня смотреть. — Не надо, пощади…

Я бросаю взгляд на свои руки и даже почти не удивляюсь тому, что черные наросты пошли вверх по рукам до самых плеч. Моя трансформация началась с основой силой, и на этот раз я вряд ли смогу контролировать ее, потому что даже сейчас с трудом не поддаюсь желанию превратить побежденного противника в прах. Потому что во мне сосредоточена огромная разрушительная сила, и стоит лишь пожелать — вся Артании — да и весь мир! — со страхом и покорностью склонится к моим ногам.

Может быть, не стоит бегать от этой силы?

Чем я хуже Скай-Рингов? Только лишь тем, что не строила свою империю на крови и костях?

Может быть…

— Уходи, — цежу сквозь зубы. — Уходи!

Он на корточках уползает куда-то в недра корабля и след за этим я слышу странный хлопок, после которого корабль вдруг подпрыгивает в воздухе, качается, как будто напоролся на невидимую паутину, а потом стремительно пикирует вниз.

Наверное, это был тот единственный случай, когда человек, который заслуживал смерти, незаслуженно получил жизнь.

Но рассуждать об этом уже точно слишком поздно.

Может оно и к лучшему, что у меня нет последних минут на раздумья, и отчаянная жажда жизни, и мечты об одном на двоих домке с герцогом, не заставит меня трусливо отступить в самый важный момент.

От резкого полета вниз, мое тело неумолимо тянет обратно к люку. Чтобы сохранить равновесие и удержаться на ногах, обеими руками хватаюсь за торчащие со всех сторон трубы. Они раскаленные от пара, но я все равно держусь из последних сил и медленно, как при подъёме на крутой склон, карабкаюсь обратно в густой клубящийся туман.

Задерживаю дыхание и ныряю в него.

Бреду совсем наугад, поддаваясь только внутреннему чутью и вибрациям напитанных Тьмой кристаллов.

А когда выныриваю, то в первую минуту от открывшегося зрелища просто захватывает дух.

Потому что эти алые, источающие красный теплый свет громадины втрое больше меня ростом, похожи на страшные украшения, закованные в толстые крепежные цепи.

И от них исходит такая мощь, что моя темная сущность всеми силами рвется наружу.

Я могу быть всесильна, если позволю этой жирной летающей смерти стереть с лица земли всю Артанию.

Я могу стать новой Владычицей, разом избавившись от всех врагов. В особенности от последних Скай-Рингов, которые уже дважды попытались покорить мой народ!

Я могу сделать свой рой непобедимым, хитрым и смертоносным.

И Бездна, наконец, получит то, чего так долго жаждала — абсолютную власть над жалкими тщедушными и такими слабыми смертными.

И тогда Нокс не сможет так же снисходительно улыбаться в ответ на…

Нокс.

Мой любимый герцог.

Мысль о нем пробивается лучом ясности сквозь морок наваждения.

Мой Нокс там, внизу.

И я хочу, чтобы он жил. И был счастлив с кем-то, кто в один прекрасный день не превратится в монстра-убийцу.

Какой-то мудрец однажды сказал, что любить — значит, желать счастья, даже если тебе самому не суждено стать этим «счастьем».

Корабль снова трясет и на этот раз я плашмя падаю на самую гладкую кристальную колонну. От прикосновения к ней Тьма внутри меня вспенивается, как штормовая волна. Накатывает снизу, до самого горла. Она как живое и разумное существо, пытающееся взять под контроль мои мысли мою волю.

Но я сильнее.

Я… смогу.

Плачущий, если ты все еще слышишь молитвы одной твоей нерадивой послушницы, пожалуйста, присматривай за ним ради меня.

Я ведь в самом деле очень сильно, всем сердцем, любою своего милого герцога.

Толчок, тонкий пронзительный свист, и треск лопнувшего прямо под моими ладонями камня, приносят мне боль.

И облегчение.

Глава шестьдесят девятая: Сиротка

«Вставай, моя маленькая девочка…»

Я слышу этот голос внутри себя. Но он льется не из головы, а как будто от сердца. Из той маленькой части меня, о существовании которой я всегда знала, но никогда не могла хотя бы как-то ее обозначить.

Теперь я знаю, что это была не просто странная хворь или голос Плачущего.

Это была моя мать.

Самая отважная и сильная женщина из всех, которых я знала.

Потому что, не моргнув глазом, пожертвовала собой ради того, во что верила. И защитила меня, ценой собственной жизни.

«Ты стала очень сильной…».