Чужая игра для сиротки. Книга2

Я успеваю глотнуть еще раз, прежде чем палач с силой задирает мою голову вверх.

Он так близко, что даже сквозь мокрые веки вижу его изуродованную рытвинами оспы щеку.

И я, вдруг чувствуя странный и острый прилив «голода», изо всех сил вгрызаюсь в нее клыками.

Что бы там ни было в ведре — оно явно вернуло меня к жизни.

Значит, у меня есть союзник даже под носом у герцогини, в ее собственном доме.

Мой мучитель громко орет и заваливается на пол.

Его кровь на вкус как дерьмо из сточной канавы, так что я выплевываю ее вместе с вырванным куском плоти, и придавливаю палача спиной к полу, всем своим весом.

Его помощник уже где-то рядом и, прежде чем он попытается вмешаться. Одним точным ударом бью палачу в горло. От силы удара кадык проваливается внутрь — здоровенный урод выпучивает глаза, вдруг понимая, что не может дышать.

Отпрыгиваю в сторону, балансирю на полусогнутых, быстро оценивая обстановку.

Горбун успел взять тяжелую палку и, как любому человеку с его увечьем, ему несложно с ней обращаться, потому что я хорошо знаю, какая сила кроется в руках таких «коротунов».

— Тебе не выбраться отсюда, — шипит и сплевывает он.

— Да неужели? — Я нарочно дразню его, потряхивая кандалами на запястьях.

Как порвал их — и сам не помню, но сейчас это не имеет значения. Я должен сбежать как можно скорее. Связка ключей висит на видном месте — на пояс палача. Он уже почти затих на полу, и делает лишь редкие попытки вдохнуть воздух полным крови ртом. Жаль, что сдохнет так быстро — он не заслуживает легкой смерти.

Я делаю обманчивый финт — делаю вид, что собираюсь рвануть к двери, и горбун легко «цепляется» на эту приманку. Неосмотрительно бросается вперед, оставляя беззащитными шею и верхнюю часть корпуса. Ну и, конечно, не следит за ногами. Сбить его на пол совсем не сложно — достаточно одного точного удара, и горбун летит головой вперед, только чудом не размозжив башку о тяжелую дверь.

Прыгаю сверху, хватаю его за волосы и задираю голову.

— Герцогиня в замке? — шиплю ему на ухо, силой подавляя в себе желание разорвать подонка на куски.

— Не… скажу, — булькает из его горла.

Я лишь вполсилы вкладываюсь в удар, которым впечатываю его морду в каменный пол, но даже этого достаточно, чтобы сломать ему нос. Горбун воет и беспомощно сучит ногами.

— Советую быть вежливее и умнее, — предупреждаю на тот случай, если до него до сих ор не дошло, что лучше больше не рисковать. — Повторяю еще раз — герцогиня в замке?

— Нет, нет, — гундосит он, и в купе с его и так испорченной речью, приходится напрягать сух, чтобы разобрать слова. — Уехала. Утром.

— Куда?

— Думаешь, она перед смердами отчет держит? — Горбун уже чуть не плачет.

Удивительно, какие метаморфозы могут произойти с лишенным сострадания человеком, стоит ему попасть в шкуру того, кого он только что мучил.

Но, пожалуй, на этот раз я ему поверю — Лу’На действительно не стала бы посвящать кого-то в свои планы.

— Сколько охраны в замке?

Горбун снова невнятно мычит и мне приходится оттащить его к расплёсканной на полу луже, чтобы «освежить».

— Десятка… три, — наконец, шамкает он.

Достаточно, чтобы устроить проблемы любым незваным гостям.

Но не для меня. Тем более теперь. Понятия не имею, что было в ведре, но я чувствую себя воскресшим и голодным.

Я отшвыриваю горбуна к дальней стене — он ударяется об нее всем телом, сползает вниз и затихает. Судя по тому, что мой внутренние демоны больше не чувствую поблизости подходящей добычи, герцогине придется искать новую парочку душегубов. Конечно, только если она проживет достаточно долго.

Вооружившись ключами, медленно приоткрываю дверь.

Она адски скрипит, но это не важно, потому что с обратной стороны темницы никого нет. Герцогиня, как и ее дохлый папаша, так же самонадеянна — думает, что пара кандалов и неуклюжих мясников достаточная страховка от моего побега. Хотя, не могу не признать — если бы не помощь моего неизвестного союзника — я бы вряд ли выбрался живым.

Я даже не успеваю как следует осмотреться, потому что отчетливо слышу шорох справа, из темного угла.

Прищуриваюсь.

Почти чувствую, как трещат хрящи, потому что мои уши почти по-звериному ловят каждый звук.

— Знакомый запах… лейтенант.

Из темноты медленно выступает долговязая фигура.

У мальчишки бледное, как будто почти обескровленное лицо.

— Милорд… герцог, — лейтенант поднимает трясущиеся руки, — милорд, это я вам помог!

Даже не шевелюсь.

Мысли хаотично скачут между желанием его допросить и потребностью выпустить кишки.

— Это я! Я! — Он разве что не колотит себя в грудь.

— Что ты сделал? Что было в том ведре?

Он выжидает и медленно вынимает из-за пазух маленький стеклянный флакончик.

Даже сквозь закрытую крышку мои ноздри широко раздуваются, чувствуя знакомый сладкий запах.

— Я взял немного, когда она… когда Матильда была у лекарей после нападения на замок.

Почему-то даже мысль о том, что эта двуногая мерзость прикасалась к моей Тиль, когда она была беспомощна, заставляет меня озвереть. Я налетаю на лейтенанта, словно ураган, размазываю его по стенке, и лишь невероятными усилиями воли сдерживаюсь от того, чтобы пустить ему кровь.