Чужая истина. Книга вторая (СИ)

— Уже тут прикупил. На рынке за бесценок отдавали, их предыдущий владелец пропал. Говорят — проигрался. И убился. Две эти морды, хоть худющие и облезлые были, никого к своему обозу не пускали. Пока на цепь взяли — пару штанов и задниц подрать успели. Ну я как глянул, сразу признал эссефских. И что-то вот дёрнуло, тоска что ли или не знаю. Да и хозяйство, опять же, стерегут, всё не просто так кормлю.

— Да чего бы такого не кормить, — пожал плечами Эйден, всё же швыряя псу кусок сала, — глаза вон какие умные. Как у человека. Наверняка всё понимает.

— Глупости. Это просто собака.

— Ну таки да. А мы — просто люди.

Гаронд отхлебнул спирта, скривился. Солнце садилось. Жиденькие осинки шуршали немногочисленными листьями. Уговорить флягу целиком не было никакой надежды, но они честно старались.

*******

Малый кузнечный молот оглашал округу бодрым звоном. Ритмичность отработанного процесса напоминала Аспену морской прибой. Серия из полусотни ударов, минута тишины, пока заготовка греется в горне, и снова звон. Дым из шестигранной кирпичной трубы, возвышавшейся над черепичным навесом, бежал живой быстрой струйкой. Горн гудел, словно огромный улей. И гудел ровно, жадно пожирая лучший уголь и выдавая необходимый, мощнейший жар. Аспен долил воды в котёл, приспособленный сбоку от раскалённого сопла, закрыл плотно, поворотным вентилем и страховочной задвижкой. Пар, вырывающийся из кипящего котла, вращал двойной винт, один из концов которого постоянно и ровно раздувал пламя. Вода не соприкасалась с углём, не мешала, частично возвращаясь в ёмкость самотёком через витую трубку. Система была относительно проста и даже изящна, регулировалась парой рычагов и могла быть тончайшим образом настроена под текущие нужды мастера. Правда — на таких оборотах поскрипывала раненной птицей.

Повысив температуру, Аспен утёр пот с бровей, поправил и без того идеально закатанные рукава, одёрнул бывалый кожаный фартук. Солнце теперь уже встало и робко выглядывало из-за кромки соседнего леска. Пора было как следует расшуметься.

Широкие наплечники вытягивались под ударами молотка, сталь пластично менялась, охватывая специальную округлую наковальню. Даже до финальной рихтовки металл выглядел ровно, без волосовин, расслоений и трещин, намётанный глаз точно замечал, где стоит выправить неоднородность толщины. Такие большие, «дутые» оплечья входили в моду. Доходя спереди почти до середины груди и чуть не соприкасаясь за спиной — они давали хорошую защиту, а при действительно грамотном исполнении — почти не ограничивали движений. С такими наплечниками достать слабозащищенную подмышку было сложно, разве что уколом снизу.

Формируя центральную грань кирасы, любуясь её проступающими обводами, Аспен представлял, что скоро, может уже через десяток лет, в таких глубоко продуманных латах будет щеголять вся Бирна. Солидный вес, неизбежный при достаточной толщине металла, частично ложится на бёдра, разгружая торс. Подвижные половины кирасы дают возможность согнуться в поясе — немыслимое ранее удобство, для столь защищённого воина… Сложный сегментированный подол, доходящий до самых набедренников… Анатомически выверенные наголенники, теперь даже не на ремешках, а на скрытых стальных застёжках. Такие не срежутся в бою, не сгниют от влаги и времени.

— Устал? — Эйден уж с полчаса тихонько сидел на крыльце, недавно пристроенном к мельнице, наблюдая за работой друга. — Смотрю — задумался. Скажи, что устал, а?

— Ну… есть немного. — Аспен снял затёртую рукавицу, задумчиво почесал в бороде. — А ты чего такой зелёный, мастер Эйден? Да и встал, можно сказать, с петухами. Захворал что ли?

Эйден глубоко вздохнул, прикрыв глаза чуть дрогнувшей ладонью — глянул на солнце в самом зените. Хворал он люто. Но при этом отлично знал, как исцелиться. Алхимик всё-таки.

— Ты лучше о своих успехах расскажи. — Сменил он тему, начисто игнорируя подначки. — Узнать о работе толкового кузнеца всегда интересно. Интереснее даже, чем эту работу наблюдать. Чем слышать даже.

— Ха! Ну извольте, извольте. — Толковый кузнец звякнул молотом, быстро раскидал клещи и прочие инструменты по своим местам, определил куда надо заготовки, прикрыл поддувало в остывающем горне. — Я теперь в полную силу работаю, по-серьёзному. Экипировку для кирасиров, для Железных рёбер готовлю. От шлемов до голеней, от алебард до щитов. Представь — в фаим Амато приняли, один из старейших оружейных здесь, теперь не до скуки.

— Хорошие деньги? — Эйден извлёк из внутреннего кармана жилета свой футляр для монет, погладил пальцем серебро, прикидывая что-то. — Как с артефактов?