Чужая колея

Вика сделала робкий шаг назад, потом мгновенно, словно у нее внезапно ослабли колени, присела на корточки и тихо завыла:

– Я не хотела… я не видела… меня посадят?.. Марк, меня на самом деле посадят?

Марк быстро подошел к ней, обхватил за плечи, заставил подняться.

– Вика, иди в машину. Ни о чем не думай, думать я буду. Короче, сообразим чего-нибудь.

Почувствовав его прикосновение, она словно пришла в себя, взгляд стал более осмысленным, она вдруг быстро огляделась по сторонам и возбужденно зашептала:

– Нет никого. Марк, уедем, уедем отсюда, нас никто не видел, пойдем скорей.

– Поздно, – Марк смотрел через ее плечо туда, где со стороны загорода тьму прорезали мощные фары, и тут же послышался натужный рев мотора приближающегося грузовика. – Вон тот водила твою тачку срисует, да и не факт, что она на ходу. Бросать ее здесь тоже нельзя, по ней на тебя в два счета выйдут.

Приступ активности закончился так же внезапно, как и наступил, она сразу как-то обмякла в его руках, вспыхнувший было в глазах блеск мгновенно потух.

– Вика, слушай меня внимательно, – веско проговорил Марк, крепко удерживая ее за плечи и пытаясь поймать ее блуждающий взгляд. – Ты слышишь меня, ты понимаешь, что я говорю? Так, хорошо. Сейчас ты пойдешь в машину и сядешь на пассажирское сиденье. На пассажирское, поняла? Ты будешь сидеть там все время – и когда приедут гаишники, и когда к тебе обратятся с вопросами.

По звуку стало понятно, что подъезжающий грузовик, водитель которого уже заметил на дороге что-то неладное, начал тормозить.

– Когда тебя спросят, как все произошло, скажешь, что спала и ничего не видела. Поняла меня?

– Ты хочешь?..

– Спала и ничего не видела, – повторил Марк. – Я сам все расскажу и сам со всем разберусь. Все, пошла.

Вырванный из сна трелью мобильника, Паша, с трудом разлепив глаза, принял сидячее положение, посмотрел на светящие цифры электронных часов и хрипло матюгнулся.

– Полтретьего. Какого?..

– Кто это, Паша? – сонно спросила Света.

– Хер его знает. Отморозки какие-нибудь.

Телефон, вечером поставленный Пашей на зарядку, не лежал, как обычно, на прикроватной тумбочке, и к нему нужно было шлепать через полкомнаты.

– Не дай бог приколисты какие или номером ошиблись, ох, и пошлю же сейчас.

– Алло, Паша, это я, – голос Марка звучал буднично, словно он позвонил днем, чтобы предложить встретиться и посидеть вечером в «Садко». – Я сейчас в ГУВД, еле уломал дежурного, чтобы дали позвонить, второй раз не получится, так что слушай внимательно. Я, короче, человека на машине сбил. Насмерть. Дело херовое – я бухал вечером, к тому же все произошло на зебре, в общем, закроют меня, походу, надолго. Ты вот что – к матери заскочи, успокой там как-нибудь, она переживать будет, а у нее с сердцем хреново, побудь с ней первое время, последи, окей? Теперь вот еще чего. Следак меня допросил уже, вроде мужик нормальный. Сказал, если есть, кому похлопотать и бабки на залог собрать, то до суда можно под подпиской прокантоваться. Мне сейчас в СИЗО париться – вообще не в масть, по бизнесу надо дела разгрести, у меня там жопа полная. Может, чего успею порешать, пока не закроют, да и переписать его надо на кого-то, сам понимаешь. Придумайте там чего с Ромкой. Да, и еще адвокат нужен нормальный, статья тяжелая, без него и с бабками от СИЗО не отмазаться. Ну, вроде все. Такие вот дела, братан, выручай.

– В общем, прямо скажу, дела у твоего Назаркина херовые, – следователь выбил щелчком сигарету из пачки, достал зажигалку, прикурил, глубоко, с удовольствием, затянулся и, подняв голову, выпустил струю дыма в предрассветное небо. – Поганая ночь была, ни минуты не покемарить. Все как взбесились – два ограбления, массовая драка, семейные разборки с поножовщиной, еще ДТП это. Так вот, по Назаркину: бухой, сбил на зебре, тормозной след обнаружили уже после места ДТП, получается, он даже не пытался тормозить. Ну, а уж какая скорость у него была – это теперь эксперты посчитают. Короче, навесят ему – мама не горюй.

Следователь поднял на Пашу покрасневшие от недосыпа глаза.

– Слушай, он чего, вообще отморозок конченый – нажраться и летать по городу? Я понимаю – малолетки, им все по херу, перед телками своими выеживаются, герои все, пока в камеру не попадут, а там сразу: «Дяденьки, простите, я больше так не буду». Этот-то вроде четвертый десяток разменял, мозги хоть какие должны быть.

– Да не, какой он отморозок? – грустно усмехнулся Паша. – Нормальный мужик, ни разу не встревал никуда, слесарем на автосервисе работал, руки золотые, по тачкам вообще бог; потом решил бизнес открыть, тоже с машинами связанный. Да он и не пил почти, я вообще не помню, когда видел его…

– Ну, это ты все для суда прибереги, – прервал следователь начавшего увлекаться Пашу. – Там будешь соловьем заливаться, от меня-то тебе чего надо?

Они стояли на крыльце городского УВД, у которого замерли, словно отдыхая от ночной суеты, две патрульные машины. Город был погружен в предрассветную дрему; вокруг стояла такая тишина, что собеседники, не желая нарушать этот сонный покой, невольно понижали голос.