Чужая колея

Милана – ровесница Вики, когда-то совместно с ней начинавшая «карьеру» на трассе, старательно изображала светскую даму, небрежно козыряла фамилиями представителей столичного бомонда, с которыми запросто тусовалась на закрытых для простой публики сборищах, отдыхала на модных курортах и состояла в разнообразных клубах по интересам. Ее рассказ фактически представлял собой изложение длинного набора весьма изобретательных способов, как лучше убивать время и бороться со скукой. Брак с председателем правления довольно известного банка воспринимался ей как тот счастливый, выпадающий один на тысячу билет, вытащив который, становится трудно что-то еще хотеть. Тем не менее при общении с Викой она старательно изображала простоту и душевность, всячески подчеркивая, что не относится к числу тех сучек, кто, поднявшись, начинает воротить нос от лучших подруг, с которыми когда-то были в самом низу и хлебали одно дерьмо.

Вика, чувствуя эту напускную демократичность, отвечала на нее плохо скрытым сарказмом и слушала рассказы об успехах подруги с явно наигранным восхищением. В самом начале вечера она вручила Милане подарок – набор из золотой цепочки и сережек, который был принят с дозированной степенью восторга и умиления, а Марк почему-то сразу вспомнил про три тысячи долларов, предназначенные на текущие расходы по офису и врученные Вике на прошлой неделе после ее слезной мольбы и рассказа об очередной попавшей в беду подруге.

Рядом с Миланой за столом располагался Граф, которого Марк никогда раньше не видел, и присутствие которого на вечере явилось для него неприятным сюрпризом. Знакомясь с женихом своей бывшей подопечной, Граф был подчеркнуто вежлив, и Марк решил, что, если этот сутенер хотя бы заикнется о полученных им двадцати тысячах или попытается выразить свою благодарность, он, Марк, наплюет на свои обещания Вике и тут же свалит из этого гнилого шалмана. Однако Граф, отдав дань вежливости, тут же переключился на именинницу и к моменту, когда принесли второй графин с водкой, уже сидел, тесно прижавшись к Милане и по-хозяйски обнимая ее за плечи. Судя по томно-поощрительным взглядам молодой банкирши, у этих двоих давно не было сомнений, как они проведут сегодняшнюю ночь.

Пятой участницей встречи оказалась Ася – девчушка лет двадцати с довольно невзрачной внешностью, но в кричаще-пестром наряде, прибывшая вместе с Миланой из Москвы, которая почти не принимала участия в общем разговоре и лишь бросала на именинницу короткие восхищенные взгляды. Милана, представив ее как свою лучшую столичную подругу, казалось, тут же о ней забыла, и для Марка долго оставалась загадкой цель присутствия за столом этой тихой мышки, и лишь когда Ася, отвечая на Викин вопрос, скромно обмолвилась, что трудится делопроизводителем в офисе небольшой фирмы, то есть никак не может принадлежать к разряду светских львиц и богемных тусовщиц, Марк понял ее назначение в жизни Миланы. Робкая некрасивая неудачница должна была всюду сопровождать блестящую подругу, создавая контраст, нужный Милане не только для предъявления окружающим, но и для постоянной подпитки собственного тщеславия.

Вика, стремясь не ударить в грязь лицом перед торжествующей именинницей, занималась рекламой собственного жениха, как бы между прочим вставляя в разговор фразы, в которых Марк представал чуть ли не самым крупным и успешным бизнесменом города и окрестностей; Граф, откровенно тиская Милану, время от времени поглядывал на Марка с легкой понимающей насмешкой; Ася переводила уже слегка окосевший взгляд с одного говорившего на другого; беседа, поддерживаемая тремя участниками застолья, по мере опустошения рюмок превращалась в поток пьяного бахвальства, лживых восхвалений и лицемерного восхищения.

«Кто эти люди? Какого хрена я вообще здесь сижу?» Чтобы справиться с подобными мыслями, Марк «гнал коней» – подливал водку в только что опустевшие рюмки, заглушал чужие речи требованиями очередного тоста, словно приглашенный тамада, стремящийся напоить гостей опостылевшего праздника, чтобы свалить домой пораньше. Ему была неприятна Милана, посетившая родной город с явной целью – блеснуть своим успехом и по возможности переспать со всеми бывшими кавалерами; у него вызывал глухую злобу Граф – бандит-неудачник, каким-то образом сохраняющий непонятную власть над Викой; его раздражала своей тупой приниженностью сильно напившаяся Ася. Желание уйти отсюда, появившееся чуть ли ни с первых минут застолья, сдерживалось лишь неизбежной в таком случае обидой Вики и предстоящими объяснениями – Марку бывало по-настоящему тяжело, когда ему невольно случалось хоть чем-то обидеть невесту.