Чужая колея

Вера Семеновна и Николай Петрович приняли Свету сразу, с первых же минут знакомства безошибочным родительским чутьем разглядев в ней просто идеальный для Паши вариант. Когда во время устроенного на скорую руку застолья Паша вышел покурить на крыльцо, отец поспешил за ним, к удивлению сына, стрельнул у него сигарету (Николай Петрович бросил курить несколько лет назад) и, слегка захмелевший, наставительно произнес:

– Молодец, Пашка. Девчонка – что надо, это – твое, держись ее.

– А ты так прямо сразу и определил? Глаз-алмаз после третьей рюмки, – добродушно поддел отца Павел.

– Я, Пашка, жизнь прожил, – не поддержав шутливый тон сына, серьезно ответил Николай Петрович. – У меня – алмаз. Я, слава богу, всякого повидал, мне одного взгляда на человека достаточно. С этой тебе надежно будет, говорю тебе: держись ее.

– Как скажешь, отец, – вновь усмехнулся Паша. – Сейчас, вот только допьем-доедим все на столе, – и сразу буду держаться.

С неделю помотавшись по городу, переговорив с бывшими коллегами и партнерами, присмотревшись к городской торговле и посетив оптовые базы крупных поставщиков, Паша, хоть и подготовивший себя к необходимости все начинать с нуля, понял, что второй старт окажется гораздо сложнее первого. Все хлебные, с хорошей проходимостью, места были прочно заняты, за время его отсутствия в городе появилось несколько новых магазинов, весьма неплохо организованных, территории традиционных рынков постепенно застраивались торговыми павильонами. Одним словом, в отличие от промышленных предприятий, коммунальных служб или общественного транспорта торговля в городе развивалась бурно, принимая все более цивилизованные формы.

Для запуска своего дела были нужны деньги, и тут тоже возникла проблема: Рома, решивший заняться недвижимостью, только раскручивал свою риелторскую контору и пока еще с трудом сводил концы с концами, на Марка же Паша не надеялся с самого начала.

В других обстоятельствах все эти сложности только добавили бы Паше азарта – он еще не забыл, что это значит, – живя в бедности, не тратя на себя лишней копейки, отчаянно пробиваться наверх, по крупицам наращивая мелкий, начатый с нуля бизнес. Пашу не особо расстроило даже то, что Рома, еще недавно бывший его главным консультантом и источником финансирования, после возвращения стал все больше отдаляться, почти не интересуясь делами брата и всецело погрузившись в собственное дело. Напрягало другое: радужные перспективы, которые он озвучивал Светлане, рассказывая о сытой и благополучной жизни, ожидающей их сразу после переезда. Павлу казалось, что она ждет от него немедленного исполнения обещанного: большого собственного дома, в котором хватит места всем – и молодой семье, и Светиным родителям, и будущим детям, хорошей машины, ежегодных поездок на дорогие курорты, шопинга в московских бутиках. Пока же приходилось довольствоваться Пашиной комнатой в родительском доме, и Паша терзался, ощущая себя хвастливым вруном, и все пытался уловить в Светлане признаки пренебрежения к нему или разочарования в его реальных способностях. Света, заметив, что жених явно находится не в своей тарелке, быстро поняла причину его мучений. «Глупый, – улыбнулась она как-то в ответ на его очередной сбивчивый и неуверенный рассказ о скором открытии первого магазина. – Ты чего же, думаешь, я такая дурочка провинциальная, уши развесила и покатила с тем, кто мне райскую жизнь пообещал? Мне вон Костенко знаешь, чего обещал, а до него еще этот… как его?.. Серега? Я, Паш, на рассказы про сказочную жизнь не ведусь, я человеку верю. Или не верю. Так-то вот. И с тобой я поехала не потому, что ты рассказал, каким крутым бизнесменом станешь, а потому… – она на секунду задумалась, потом вдруг рассмеялась и потрепала Пашу по голове. – Просто поехала и все. Нет в тебе ничего ни от Костенко, ни от Сереги, поэтому и поверила тебе сразу. А о том, что денег пока нет, ты особо не переживай. Я же вижу, как ты бьешься, такие усилия даром не пропадут – все у тебя получится со временем. А к маме пока буду ездить, пару раз в месяц хотя бы надо выбираться».