Чужая кожа

— Да я возле дома сидел, хотел тебя перехватить. Ты не появилась, и я понял, что тебя перехватили спецслужбы. Решили действовать через тебя, не думали, что с тобой обломается. Без тебя у них на Сафина ничего нет, поэтому прицепились.

— Они могут схватить меня снова?

— Это вряд ли. Только если ты будешь одна. Из дома Сафина тебя не заберут, это точно. Придется больше не выезжать в город. Некоторое время побудешь взаперти.

— Они говорили что-то о преступлениях Сафина. Они пытаются обвинить его в чем-то ужасном.

— Это деньги, ничего больше. Хотят отжать денег. Хотят забрать его рестораны. Так всегда было, и так всегда будет. Деньги вызывают зависть и повышенное внимание. В том числе и спецслужб.

— Может, они считают, что Сафин послал убийц к Комаровскому?

— Разумеется, послал. Кто еще, как ни он? Все знают, что Комаровского пришил Сафин. Ну и что с того? Сделал он это ради денег. Комаровский пытался кинуть его на большую сумму, вот он с ним и разобрался. Нашел психа и послал.

— Ты так говоришь, как будто это нормально.

— Я не говорю, что это нормально. Я говорю, что в этом мире все так делают. И что в этом нет ничего необычного, такого, к чему могли бы прицепиться спецслужбы.

— Зачем ты так срочно захотел меня видеть? — мне вдруг захотелось свернуть этот разговор. Тем более, что я прекрасно понимала правоту Макса.

— Помнишь, я тебе говорил, что тело Беликовой отправили на какую-то странную дополнительную экспертизу? Химическую, вроде. Так вот: уже пришли результаты. Тело Беликовой сожгли без кожи.

— Что это значит?

— Это значит, что перед сожжением с трупа (или живого тела) Беликовой сняли кожу, а уже потом сожгли. Похоже, ее убили так же, как убили Комаровского. Это определили путем сложного химического анализа. Какое-то последнее достижение современной науки. Я даже не знаю всех подробностей. Специальный химический анализ кожных покровов, процесса горения, распада горящих материалов. Кожа горит по-другому. Продуктов распада кожи во время горения на теле не было. Это значит, что ее сожгли без кожи. Она была убита, как Комаровский. Тем же человеком, если это можно назвать человеком. И убийцу направил к ней Сафин.

— Сафин убил свою любовницу?

— Скорее всего. Ты должна быть осторожна. И это еще не все… Убийство депутата Кораблева и его подруги. Их тела сгорели точно так же. Без кожи. Перед смертью с их тел сняли кожу и затолкали тела в пустой джип. Их тела вымочили в каком-то специальном химическом растворе, чтобы легче снималась кожа. Следователь СБУ, осматривавший сгоревший автомобиль в каньоне, обратил внимание на фиолетовый оттенок пламени. Поэтому отправил тела на эту сложную экспертизу. Оказалось, что раствор дает фиолетовый цвет при горении, и кожи тоже нет. И к этому убийству Вирг Сафин приложил руку. Кораблев хотел отжать у него один ресторан в центре города, у них был серьезный конфликт. Девка Кораблева снималась у Сафина, и, очевидно, Сафин воспользовался девкой как предлогом, чтобы выйти на Кораблева и заказать его убийство. Он — заказчик. Это значит, что в беде ты.

— Ты хочешь сказать, что он может убить меня?

— Ты сама это сказала, я не говорил. Но в принципе… Ты не хочешь уехать? Я могу помочь.

— Нет, — я вспомнила свое обещание, которое дала себе буквально несколько часов назад, — нет, я не уеду.

— Тогда будь очень осторожна.

— Не беспокойся, буду.

Мне было его жаль. В глубине души он наверняка верил в то, что Комаровского жизнь наказала за то, что он сделал с Илоной. Я переросла его на несколько голов сразу и прекрасно понимала, что это не так. Ему хотелось верить в преступную порочность притягательного гения Вирга Сафина. Но он ничего об этом не знал. Как не знал о сироте из интерната со смешной и нелепой фамилией Комар, который когда-то…

Я была далеко от Макса. Мне нечего было ему сказать. Поэтому я просто пожала плечами, рассудив, что это самое лучшее. И тогда поймала его взгляд.

Макс смотрел на меня как человек, которому ничего нельзя рассказать. И я поняла, что больше не скажу ни слова. Что-то настолько враждебное было в его глазах, что я мгновенно мобилизовала все свои внутренние силы. Он спас меня. Но он никогда бы не спас Вирга Сафина. Не спас как друга Комаровского. Как живое олицетворение мира, погубившего Илону. Он упек бы его так надолго, как было бы возможно, но ни за что не стал бы спасать. Чтобы увидеть, вернее, глубоко прочувствовать все это, мне хватило одной минуты. Я вышла из машины.

Отказавшись от позднего ужина (или раннего завтрака), который Вера все-таки попыталась мне предложить, я поднялась к себе. Разделась, упала в постель. Оставила на тумбочке зло молчащий мобильник и потушила свет.

Я боялась призраков, которые станут меня преследовать, как только я закрою глаза, но никаких призраков не было, и я почти сразу же погрузилась в сон. Сон был абсолютно плотный, без сновидений. Проспав почти сутки, я проснулась в тот самый момент, когда Вирг Сафин вошел в дом.

Вирг Сафин приоткрыл дверь моей комнаты и вошел.