Чужая кожа

Именно дурацкое явно с чужого плеча мужское пальто, которое совершенно мне не шло, стало причиной того, как пялились на меня люди в электричке, метро и на улицах. Я выглядела в нем ужасающе. Но оно было для меня самым родным. Я сроднилась с ним, как со второй кожей. И это пальто, в котором я занималась любовью с Виргом Сафиным, придавало мне сил.

Если говорить совсем уж честно, была еще одна причина, тайная серьезная причина, из-за которой, собираясь на встречу с журналистом Максимом, я надела это пальто. Я чувствовала себя виноватой. Мне казалось, что каким-то образом я предаю Сафина. А стоило мне надеть его пальто, все выглядело совершенно иначе. Словно то, что я ношу его вещь, подчеркивало, что действую исключительно в его интересах. Глупость, конечно. А может, и не совсем глупость.

Я села за столик рядом с испуганным журналистом. Он подвинул мне колу.

— С тобой все в порядке? — бедный парень нахмурился. — Я хочу сказать, с тобой не случилось ничего такого… в смысле… Тебя не ограбили? У тебя есть другая одежда? Может, с тобой стряслась какая-то беда, нужна помощь. Я помогу.

— Нет. Все в порядке. Никто меня не грабил. И у меня есть другая одежда. У меня есть даже вечернее платье от Сони Рикель. Настоящее, кстати.

— Тогда почему ты… Я не хочу сказать ничего такого… Выглядишь ты даже стильно, но просто… Немного непривычно…

— Все нормально — не парься. Знаю, что выгляжу как огородное пугало. Я должна была его надеть, к тому же, оно не мое.

— А чье?

— Это пальто Вирга Сафина.

— Так. А вот с этого момента поподробнее.

— А никаких подробностей нет. Я здесь как раз для того, чтобы их узнать. И ты единственный человек, который может мне помочь в этом. Видишь ли, я совсем недавно в Киеве и никого здесь не знаю, кроме одного человека. Но вот как раз этот человек и не может мне помочь. Он ничего не должен знать, поэтому я позвонила тебе.

— Для чего позвонила? Для какой цели?

— Сама не знаю. Выяснится в процессе нашего разговора.

— Да. История! Скажи, где ты живешь? Это поселок миллионеров! — глаза парня округлились, когда я назвала место, где находится дом, — что в нем делаешь ты?

— Я… работаю в одном доме. Вернее, в нем работает моя тетя. А я тайком живу у нее.

— Ты хочешь сказать, в доме Вирга Сафина?

Я молча пожала плечами.

— Понятно. Ты не хочешь говорить. А вот у меня к тебе будет парочка вопросов. Знаешь, здорово, что ты позвонила. Я сразу понял, кто это, и хорошо подготовился к встрече. Вот, посмотри.

Он протянул мне смартфон и стал перелистывать фотографии. Увидев эти фотографии я поняла, что попаду в беду, как только их опубликуют.

Это были снимки с дня рождения Вирга Сафина в ресторане. Я в потрясающем вечернем платье. Вот я в холле ресторана, разговариваю с Алексом. Среди гостей расхаживаю по залу с бокалом шампанского. Протягиваю Виргу коробочку с моим подарком и довольно свободно разговариваю с ним. И, наконец, последний кадр, который меня окончательно добил. Снимок был сделан возле дома, в котором находилась квартира Сафина. Я сажусь в джип Сафина. Сафин одной рукой поддерживает меня под локоть, а другой держит мою дорожную сумку с вещами. Это был как раз тот самый рассвет после дня рождения, когда Сафин решил перевезти меня в свой дом.

— Я не сомневаюсь, что у тебя есть дорогостоящее вечернее платье, — усмехнулся Фомичев, — ты очень вовремя позвонила. Ты словно чувствовала, какой вызываешь у меня интерес! В последние дни я только и думал, что о тебе.

— Ты собираешься это опубликовать? — я говорила шепотом, потому, что у меня пересохло горло.

— Нет. Сначала я решил выяснить, кто ты такая. Провести собственное расследование. И кое-что выяснил. Прислуга, говоришь? На дне рождения Вирга Сафина? Прислуга, которой сам Сафин несет сумку с вещами? Я там был, на этом дне рождения, переодетый официантом. Это я тебя снимал, а потом вышел на Алекса. Надо сказать, Алекс из охраны Сафина — тот еще трепач. Я нажал на кое-какие свои каналы, и Алекс мне все рассказал: о том, как ты приехала сюда, и кто оплатил дорогу, о том, что ты очередная игрушка Вирга Сафина. И тогда я понял, что ты попала в беду. В очень серьезную беду, но сама пока ничего не понимаешь. И, похоже, чтобы ты ничего не поняла, с самого начала тебя уже пытались убить, но у них не вышло, а, значит, попытку всегда можно повторить. Тебя убьют.

Я молчала, уже убитая страшным смыслом его слов. Кроме того, мне просто нечего было сказать. Фомичев прочитал все это по моему лицу. Тон его стал мягче.