Чужая кожа

От его тона я вздрогнула, меня охватили самые мрачные предчувствия. Интуитивно я поняла, что обстоятельства моей жизни вступили в новую фазу. Но даже предполагая все самое мрачное, я не подозревала, как далека от истины. Ведь последующая за всем этим реальность оказалась и мрачнее, и страшнее.

Но я все-таки чувствовала что-то плохое. Словно изнутри меня покалывали маленькими, но очень острыми иголками, заставляя не только подозревать худшее, но и постоянно быть начеку.

Выйдя из комнаты, я остановилась посреди коридора в раздумье. Почему он делает тайну из своей собственной студии? Почему не впускает меня внутрь? Что можно скрывать там, кроме фотоаппаратуры и своих работ? Я не знала, но поклялась узнать. Думая так, я вышла из дома и направилась в город.

А потом — было страшно. И страшно было совсем не из-за того, что я услышала от Макса. А то, что произошло со мной раньше, до того, как я вошла в дом.

Можно назвать это как угодно — интуицией, мистикой, я не знаю, как правильно. Я даже не знаю, стоит ли это вообще как-то называть. Я сама не могу объяснить, что произошло. Случилось как-то спонтанно. Постараюсь обо всем по порядку.

Офис располагался на первом этаже — про себя я прозвала его «тайный кабинет». Ну правильно, не все же Сафину иметь тайны. У меня тоже они могут быть.

Так вот: я остановилась возле подъезда (два шага оставалось до входа), как вдруг меня охватила дрожь. И что это была за дрожь! Тело свело судорогами от холода так, словно на меня вылили ушат ледяной воды. Я дрожала истерически, необъяснимо, не понимая, от чего, и все не могла согреться. Дрожала до тех пор, пока в душу мою не заполз ледяной метровой змеей страх, обвивающий кольцами мою душу. Мне вдруг стало так страшно, что я не могла даже дышать.

Я не понимала, что происходит. С чего вдруг этот внезапный приступ страха. Это было несколько ужасных минут. Воздух, дневной свет, окружающая меня реальность — все куда-то исчезло, и я осталась один на один со своей неожиданной и не понятной бедой. А потом…

Потом в голове моей зазвучал голос. «Мара, Мара…» — это был голос Сафина, как будто бы прежний, знакомый, но я никогда не слышала в нем столько отчаяния и тоски. Это был голос человека, попавшего в беду, и который из последних сил взывает ко мне. Ощущение было страшным.

Все еще дрожа, я потянулась взять мобильник. Это был первый случай в моей жизни, когда Вирг Сафин, сразу же, без задержки, ответил на мой звонок.

— Хорошо, что ты позвонила, — в голосе его было полно грусти, почти как в моем видении, — я как раз думал о тебе.

— Что-то случилось? С тобой что-то произошло?

— Почему ты спросила? Нет, у меня все в порядке. Я сейчас в офисе, как всегда, толпа народа вокруг и много дел. И я думаю о тебе. Не знаю, почему, но все время думаю. Я люблю тебя, Мара.

— Если любишь, скажи правду! Значит, у тебя все в порядке? Все хорошо?

— Ну, наверное, не совсем. Есть кое-какие проблемы. Но я собираюсь их решить в ближайшее время, и тогда мне никто не помешает любить тебя.

— А сейчас могут помешать?

— Не цепляйся к словам. Все-таки хорошо, что ты позвонила. Ты должна помнить и верить в то, что я тебя люблю, несмотря ни на что!

— Меня пугает это… Скажи правду! У тебя серьезные проблемы? Ты попал в беду?

— Я люблю тебя, Мара. Мара… Это единственная проблема и единственная беда, которая могла со мною произойти. Мне пора. Увидимся вечером. Думай обо мне.

И закончил разговор. Я перезвонила снова. Сафин сбросил звонок. Звонить в третий раз не было никакого смысла. Все еще дрожа, я взяла себя в руки и решительно шагнула в подъезд.

Макс не отрывал глаза от ноутбука и даже не заметил, как я вошла (дверь была открыта, ведь он ждал меня). Мне пришлось окликнуть его, но все равно он кивнул, не отрывая глаз. Я поняла, что он смотрит какое-то видео. Решила подождать в сторонке.

— Ты давно ела? — отозвался Макс. Я не поверила своим ушам. Макс переспросил:

— Ты ела давно? Я собираюсь кое-что тебе показать.

— Какое отношение…

— Тебя может вырвать, если у тебя не крепкие нервы. Мне вот пришлось бежать в ванную.

— Все будет в порядке, — в голосе моем зазвучал металл, — Макс, что это за чушь?

— Ну ладно, садись. Сама напросилась. Сначала смотри. Потом поговорим.

Я села рядом с ним, и он включил запись. Из опыта своей журналистской работы в новостях я сразу поняла, что видео было оперативным, но непрофессиональным. Снимали на обычный телефон, но с разрешения полиции. Как правило, такие разрешения дают самым приближенным журналистам, работающим на политиков, имеющих крышу полиции. Я не стала ничего говорить Максу, но все это быстро пронеслось в моей голове.

Итак, на экране появился красивый двухэтажный особняк. Затем коридор в жилом доме. Судя по роскоши окружающей обстановки (а я уже научилась разбираться в этом), в таком доме мог жить только очень богатый человек. Камера следовала по коридору, затем появилась открытая дверь. Спины каких-то людей, снующих по коридору.