Чужая кожа

— Это меня не пугает. Я должна знать.

— Помните, я говорила вам о мире богатых извращенцев, в котором жила Илона? Рядом с обычной, привычной жизнью происходят ужасы, которые не укладываются в голове. Есть люди, которым доступны все блага жизни, они избалованы до предела и всем пресыщены так, что не знают, чем себя занять. Чтобы как-то разнообразить свою пресыщенность и распутную жизнь, от которой они устали, выдумывают различные секретные организации, которые и занимаются всякими непотребными делами.

Илона рассказывала, что одной из функций организации была услуга, оказываемая ими своим членам, — избавление от ненужных любовниц и жен самыми различными способами. К примеру, члены организации проводили изуверский обряд развенчания по канонам старого православия, запрещенного в современной церковной службе. А затем искали способ физически уничтожить свою жертву автокатастрофой, смертельной ловушкой или тем же пирилом в большой дозе.

Илона участвовала в таких обрядах вместо жертвы. Обнаженной ложилась на стол, и над нею проводили обряд с использованием настоящей крови. Участвовать во всем этом ее заставлял Комаровский. Она же оказывала помощь женщинам после жестоких избиений, устроенных любителями садистского секса. По словам Илоны, во время вечеринки в честь маркиза де Сада (в костюмах, в средневековом замке) одну из женщин насмерть запороли кнутом. Это была вокзальная проститутка, приехавшая на заработки из Молдавии. Ее похоронили на каком-то пустыре. Родственники, если они у нее есть, будут считать, что она пропала без вести.

И таких примеров было множество. Для изуверских истязаний нанимали дешевых уличных или вокзальных проституток. Избиения и издевательство снимали на видео, которое распространялось потом среди членов клуба. А если кто-то из жертв не выдерживал издевательств и побоев, закапывали либо на пустырях, либо в сельской глуши.

От желающих вступить в организацию не было отбоя. Вступительный взнос составлял пятьдесят тысяч евро, но это никого не останавливало. Членство в этой организации дарило множество возможностей и упиваться садизмом, и избавиться от старой ворчливой супруги, претендующей на половину состояния и бизнеса. После применения пирила супруга уже не могла ни на что претендовать, потому что признавалась недееспособной, и ее помещали в специальный приют. Членами организации могли быть только мужчины.

Чтобы узнавать друг друга, они стали вносить элементы жестокости в свою повседневную жизнь. Так, к примеру, самыми модными предметами обстановки стали диваны и абажуры ламп, оббитые человеческой кожей. Абажуры и диванная обивка были сделаны по технологии нацистов из продубленной человеческой кожи — так, как делали в концлагерях. В доме Комаровского и Илоны были такие абажуры и диваны. Желтоватый пергамент необычного оттенка, мягкий и приятный на ощупь, так удивительно и необычно отражающий свет. Вначале никто не понимал, что это за материал! Легко было обманывать тех, кто не сведущ, а те, кто был сведущ и состоял в организации, заказывали такие же.

Особой популярностью пользовались ожерелья из костей или перстни с человеческими зубами. После определенной секретной обработки и кости, и зубы сверкали, как драгоценные камни, и только их владельцы знали, что именно они носят на шее или руке.

Я забыла рассказать еще об одном любимом развлечении членов организации — охота на человека. Нанимали бомжа, не посвящая в детали, выпускали в лес и охотились, стреляя в человека из охотничьего ружья так, как стреляли бы в кабана. После того как жертву застрелили, человека разделывали и жарили на костре, а потом все ели человечину. У них в чести были и такие каннибальские ритуалы. Поэтому, когда вы сказали, что с Комаровского содрали кожу, я не удивилась, а подумала, что кто-то отомстил за такой ритуал.

— Но где они брали абажуры из человеческой кожи? — я чувствовала, как меня бьет страшная дрожь.

Лампы. Желтые пергаментные лампы в офисе Сафина. Лампы. Я прикасалась к ним, я удивлялась им. Лампы из пергамента, необыкновенно красиво пропускающие свет. Их было много в его офисе. Меня била жуткая дрожь, я чувствовала, что еще немного, и меня стошнит прямо здесь и сейчас, я буду блевать от этого кошмара до скончания века, пока не умру.

— Вам плохо? Выпейте воды! — прозвучал голос настоятельницы. Настоятельница была права: после ее рассказа я уже не могла смотреть на мед, орехи и чай.

— Спасибо, все в порядке, — я вцепилась ногтями в ладони, чтобы хоть как-то держать себя в руках, — переживу.

— Мне тоже было плохо, когда я услышала все это от Илоны. И плохо, когда я рассказываю вам сейчас.

Плохо? Она не видела лампы. Она не сидела под лампами в том офисе. В том доме… Где я… Где он… Острый и пряный запах какого-то лекарства ударил в голову, заполонил ноздри.

— Вот, выпейте, — в руках настоятельницы появился стакан с маслянистой жидкостью, — это травы на спирту, лечебная настойка. Вам станет лучше.

Не понимая, что со мной, что происходит, залпом проглотила лекарственную жидкость, которая оказалась не очень противной на вкус.