Чужая лебединая песня

Пока доктор осматривал Чака, Женечка нервно теребила рукав куртки, отвлекая Федора от мыслей. Вернее, от одной-единственной мысли, которая не давала ему покоя, скорее, даже вопроса: почему? Почему эти женщины и собака вдруг ворвались в его жизнь? Почему раненая Алиса не попросила помощи в квартирах на первом этаже, а поползла на второй? Почему коротышка Чак героически карабкался по лестнице, вместо того чтобы ломиться в дверь напротив? Наконец, почему Женечка, вроде неглупая девушка, со смартфоном в руках, не смогла сама позвонить в ветеринарную клинику? Почему?

– Похоже, проблем со здоровьем у вашего Чака нет, – сказал доктор, закончив осмотр. – Непонятно только, почему у него такое угнетенное состояние? Он случайно не попадал на днях в стрессовую ситуацию?

«Прикалывается он, что ли? – подумал Федор. – Ну какой у собаки может быть стресс? Еду не вовремя дали?»

Но тут Женечка оставила в покое рукав:

– Конечно, доктор! Моя бабушка, его хозяйка, попала в больницу!

– Да, – подтвердил Федор. – Если бы он не позвал меня на помощь…

Тут он осекся, решив, что продолжение фразы может огорчить Женечку.

– Давайте так, – сказал доктор, – я сделаю ему укол и выпишу рецепт. Завтра утром купите лекарства и будете колоть ему один раз в день. Справитесь?

Федор и Женечка синхронно закивали.

– Ну, и отлично. Если через три дня состояние не улучшится – приходите. Я бы еще посоветовал отнести его в больницу к хозяйке, если больничный персонал не будет против. Думаю, и ей, и ему это будет на пользу.

Тут Федор подумал, что доктору нужно заплатить, сунул руку в карман, но кроме слегка помятого конверта с тюльпанами, позаимствованного им в квартире Дарьи Тимофеевны, ничего не нашел. Отвернувшись, чтобы Степан Глебович и Женечка не заметили его вспыхнувшего от стыда лица, а также источника финансирования, он достал одну пятитысячную купюру и протянул ее ветеринару.

– Вот, возьмите, спасибо вам!

– У меня сдачи не будет, – смутился доктор, – вечером инкассация все собирает. А хотите, возьмите своему Чаку корм. У нас есть очень хорошие и относительно недорогие консервы. В таком состоянии неплохо побаловать его чем-нибудь вкусненьким.

– Давайте, – согласился Федор.

– Что вам больше нравится – курица, ягненок, рыба?

– Мне? Со вкусом холодца…

– Исключено, никаких вкусовых добавок у нас нет.

– Ну, тогда все давайте.

Домой возвращались пешком. Закинув на плечо сумку с консервами, Федор нес закутанного в одеяло Чака. Лекарство подействовало, и мерное посапывание пса согревало грудь даже сквозь одеяло. Уже у подъезда Федор решился задать набивший оскомину вопрос. Он остановился, взявшись за ручку двери, набрал в грудь воздуха.

– А почему?

– А почему? – одновременно с ним спросила Женечка и улыбнулась этому совпадению мыслей.

– Что, почему? – спросил Федор.

– Нет, ты первый спросил…

– Нет, ты…

Некоторое время они бестолково препирались, кто задаст свой вопрос первым, а потом Женечка, предварительно подергав рукав, спросила:

– Почему ты назвал меня Джоном? Я похожа на парня?

– Ну, – с облегчением выдохнул Федор: он ожидал более каверзного вопроса, – просто у твоей бабушки в телефоне ты забита как Женечка. А я стормозил немного – ночь все-таки – и не мог вспомнить, как будет полное имя.

– Евгения, – подсказала девушка. – Или Женя. Но если тебе нравится Джон, я не против. Мне даже нравится. Так меня еще никто не называл. Давай теперь твой вопрос.

– Да ладно, проехали, поздно уже.

– Ничего не поздно, выкладывай!

И Федор выложил.

– Почему к тебе? Ну, во-первых, я страшно испугалась. Если с Чаком что-нибудь случится – бабушка этого не переживет. Знаешь, просто паника какая-то напала, стою посреди комнаты, как дура, и не знаю, за что хвататься. А потом вспомнила, и это уже, во-вторых. Когда я утром была у бабушки, меня пустили к ней на минутку. Она очень беспокоилась о Чаке, а когда я уже уходила, сказала, в случае чего бежать к тебе. Ты очень хороший и обязательно поможешь.

– Так и сказала? – У Федора отвисла челюсть от удивления.

Уж очень свежи в памяти были возмущенно поджатые губы Дарьи Тимофеевны. Вот и пойми после этого женщин.

– Может, хочешь чаю? – спросила Женечка, когда они оказались возле ее двери.

Федору очень не хотелось расставаться со своей живой грелкой, и он согласился. В уже знакомой комнате, с горкой и богемскими бокалами за стеклом, он устроился в удобном кресле, уложив песика на колени.

За чаем Женечка немного рассказала о себе. Оказалось, что она студентка медицинского института, будущий стоматолог.

– Бр-р-р! – припомнив свой опыт знакомства со стоматологами, пробормотал Федор. – Кем бы я точно не хотел быть, так это стоматологом. А ты хочешь?

– Я постоянно стараюсь себя в этом убедить, – грустно усмехнулась Женечка. – Когда живешь в семье потомственных стоматологов, имеющих к тому же собственную клинику в центре города, вопрос выбора будущей специальности не стоит.

– Это да, – согласился Федор, как будто сам попал в аналогичный переплет.

Они немного помолчали, думая каждый о своем и глотая слишком горячий чай.