Чужая лебединая песня

Тогда слова священника показались Федору какой-то абракадаброй, но они прочно засели в памяти, и потом, уже во взрослой жизни, всплывали иногда, вызывая чувство утраты чего-то очень важного. Может, это важное и зовется верой?

– Я тоже хочу спасать деревья, – сказал Феликс.

– Хорошо, – легко согласился отец Павел. – Пойдем.

Он вывел мальчика из церкви, дошел с ним до детской площадки, огляделся и сказал:

– Найди место, где этим деревьям будет хорошо.

– Но как? – удивился Феликс.

– Просто ходи по парку и слушай себя. Как почувствуешь, что место хорошее – значит, так тому и быть: пересадим туда деревья.

– А как пересадим?

– Увидишь.

Феликс долго нарезал круги по парку. Слишком светлое место деревьям не подойдет – они привыкли к тишине и покою. Рядом с дорогой тоже нельзя. Слишком шумно.

Нужное место нашлось шагах в ста от церкви – маленький пятачок рядом с сосновой аллеей. Сосны росли кучно и оттого наперегонки старались вытянуться как можно выше. А над ними сверкало добела раскаленное майское солнце.

– Хорошее место, – одобрил выбор Феликса отец Павел. – Сюда и пересадим.

Момента пересадки Феликс не увидел – в это время он как раз был в школе. А когда прибежал к церкви, тополя уже зеленели на новом месте, как будто переместились туда по мановению волшебной палочки. Листва их радостно плескалась на солнце, и сердце мальчика наполнялось гордостью за пусть малую, но все-таки причастность к этому чуду.

Вот только не прошло и месяца, как листья начали желтеть и опадать.

– Как же так? Получается, я неправильно выбрал место? – спрашивал Феликс у отца Павла.

Тот лишь разводил руками:

– На все воля Божья.

– Да не пересаживают деревья с листьями, – сказала мама. – Поп этот взрослый мужик, а такой элементарщины не знает.

А тем временем работы по восстановлению церкви потихоньку двигались. Был демонтирован аварийный купол, укреплены стены. Перекошенные, местами насквозь изъеденные ржавчиной ворота сменила глухая деревянная дверь. Листы железа, закрывавшие окна первого этажа, отодрали и установили новые оконные рамы. Конечно, строительная площадка – не место для подростка, но Феликса никто не гнал. Вооружившись веником, он сражался со строительным мусором, по просьбе рабочих бегал за хлебом в соседний магазинчик, таскал воду.

Тогда-то, во время коротких перерывов, отец Павел рассказывал ему об Иисусе Христе. О чудесном улове рыбы в Галилейском озере, об укрощении бури, хождении по водам, чудесном насыщении множества народа пятью хлебами и двумя рыбами, о воскрешении Лазаря. А еще о монастыре. О монахах, варивших пиво, которое славилось далеко за пределами города, об утраченных старинных рецептах. Про вересковый мед – это тоже он рассказал.

Рассказчиком отец Павел был незаурядным, и каждому слову его безоговорочно верилось.

Но лето, как и все хорошее в жизни, закончилось, начались занятия в школе. Времени на задушевные беседы уже не хватало. Работа по восстановлению спорилась, храм с каждым днем менялся. Вот только перемены эти были не по душе Феликсу. Тот трепет, который он испытывал, прижимаясь щекой к ржавой створке двери, бесследно исчез. Новая церковь («новодел», так отозвался о ней один из строителей) была мертвой. То ли осенние ветра унесли душу старого храма сквозь проемы незастекленных окон, то ли обитала она в тополях и покинула свой дом вместе с ними.

Феликс по привычке продолжал заходить почти каждый день, но с каждым разом покидал ее как можно быстрее.

А следующий май принес сразу два события. Одно хорошее, другое – как посмотреть. Наверное, тоже хорошее.

Первое – оба пересаженных тополя ожили и зазеленели. И хотя они все еще были хилыми и невзрачными, но нежные клейкие листочки шептали, что в недалеком будущем тополя затмят своей красотой и статностью соседок-сосен. И шепоту этому безоговорочно верилось, а с ним и рассказам о чудесных исцелениях, воскрешениях, уловах, насыщениях и укрощениях бурь. А вторая новость – храм открыл свои двери для прихожан. Правда, службу вел не отец Павел, а молодой и толстый поп с бородой, как у Карабаса Барабаса. А помогали ему злобные бабушки в платочках, которые, стоило Феликсу войти, начинали ругаться: не перекрестился, не поклонился, не туда встал, не так посмотрел… А как стоять и смотреть, никто не рассказывал.

Феликс было попытался научиться их правилам самостоятельно, но, видно, не с того начал.

Выбрав в качестве учителя интернет, он поинтересовался: был ли такой святой – Феликс. И оказалось, что был. Со своей сестрой Регулой Феликс этот являлся последователем христианства и принял смерть за свою веру. И вот с этой смертью получилось что-то непонятное. После того как им отрубили головы, Феликс с Регулой встали, взяли отсеченные головы в руки, поднялись на холм, сотворили молитву «Отче наш» и только тогда умерли.

Прочитав эту историю, Феликс простил злых бабушек, а заодно и попа с бородой, как у Карабаса Барабаса, и оставил им их бога и их церковный «новодел».