Чужая маска

– Честно признаться… – Она слабо улыбнулась, как-то робко и стыдливо, – я обрадовалась в тот момент. Я ведь, дурочка, думала, Женя имел в виду, что наконец на мне женится. Тогда Борис уже не сможет рассматривать меня как временную бабу, кочующую по богатым мужикам.

– Наталья Михайловна, вы знаете соседа, у которого собака по кличке Лорд?

– Конечно. Вы имеете в виду того, который видел Женю?

– Именно его.

– Игорь Тихоненко. Он живет этажом ниже.

– А того, второго, который видел, как Евгений возвращался домой?

– Нет, этого не знаю. Фамилию помню – Пригарин.

– А откуда он взялся? Тоже живет где-то поблизости?

– Нет, он там случайно оказался. Об убийстве Красавчикова и аресте Жени газеты через два дня раззвонили, да и по телевизору показывали, как Женю в наручниках ведут. Пригарин его узнал и сам пришел в милицию.

– Неужели он мог глубокой ночью так хорошо рассмотреть лицо вашего мужа, что через два дня узнал его на экране телевизора? – усомнился Стасов. – Что-то мне слабо верится.

– Вы знаете, я еще тогда, год назад, об этом подумала. Мне тоже это странным показалось. А потом все разъяснилось, к сожалению. Вы видели, какой у нас внизу огромный холл? Он круглосуточно освещен. Пригарин видел Женю через окно, он как раз в это время мимо нашего подъезда проходил, а Женя замешкался, стал вынимать ключи и зачем-то полез в почтовый ящик. Я тоже сначала надеялась…

– У адвоката сомнений не возникло в части опознания? Видите ли, Наталья Михайловна, если этот Пригарин видел вашего мужа по телевидению, то это уже повод для разговора. Кого он в результате опознавал? Мужчину, которого якобы видел в подъезде, или мужчину, которого видел по телевизору?

– Да, адвокат пытался на этом сыграть. Но ничего не вышло.

– Почему?

– Потому что, когда Женю арестовали, он вышел из дома в пальто и в шапке, а Пригарин описал другую одежду, как раз ту, которую потом на экспертизу забирали и которую другие свидетели описывали. Ведь если бы он видел Женю только по телевизору, он не смог бы этого сделать, правда?

– Правда, – вынужден был согласиться Стасов.

Да, плохи дела. Ничего тут, похоже, не выкрутить. Одна надежда – попытаться доказать недобросовестность свидетелей. Правильные показания им могли подсказать, но для этого нужно было их как минимум уговорить солгать на следствии и на суде. И речь ведь идет не только о тех двоих, которые видели Досюкова возле дома, но и о тех, которые видели его возле ресторана и слышали, как Красавчиков назвал имя убийцы. А среди них – и работники милиции, и врачи. Не слишком ли много? Конечно, нет ничего невозможного, подкупить можно любое количество людей, но все равно в их показаниях будут разногласия. А в этом деле их, похоже, нет. И потом, для такой мощной комбинации нужны огромные силы и огромные деньги, иными словами, если Досюков невиновен, то в его осуждении должна быть заинтересована целая организация. И что же, такая организация существует, у нее есть какие-то счеты с Досюковым, а управление по организованной преступности ничего об этом не знает? Лихо. И совершенно неправдоподобно.

* * *

Со Светланой Параскевич следователь Ольшанский беседовал один, без Насти. Светлана казалась ему спокойной и уравновешенной женщиной, и для разговора с ней помощники ему были не нужны.

Поводов для беседы было два – самоубийство Людмилы Исиченко и недавний визит Галины Ивановны.

– Светлана Игоревна, я попал в весьма затруднительное положение. Нашелся человек, который признался в убийстве вашего мужа…

– Кто? – нетерпеливо перебила его Светлана. – Кто он?

– Это женщина. Та самая Исиченко, которая требовала, чтобы вы уступили ей Леонида.

– Не может быть, – изумленно протянула она. – Она же сумасшедшая.

– Ну почему не может? Вы что же, думаете, сумасшедшие не совершают преступлений? Еще как совершают, да такие, что нормальному человеку и в голову не придет.

– Но я не понимаю… – Светлана развела руками. – Она же хотела, чтобы Леонид ушел к ней, бросил меня. Зачем же ей его убивать, если она хотела с ним жить? Нет, не верю.

– Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Видите ли, Исиченко утверждает, что Леонид сам ее попросил сделать это.

– Сделать что? – не поняла Светлана.

– Застрелить его.

– Как это? Почему?

– Вот я и хочу, чтобы вы помогли мне разобраться, может ли такое быть.

– Да не может этого быть! – нервно выкрикнула она. – Да, она сумасшедшая, но Леонид-то нормальный! Что за чушь вы городите?

– Успокойтесь, Светлана Игоревна, я ничего не утверждаю, я только хочу разобраться. Вы не допускаете мысли, что ваш муж хотел уйти из жизни?

– Нет.

– И все-таки… Припомните, не был ли он подавленным в последнее время перед гибелью, не говорил ли, что ему все опостылело, надоело, что он устал, не знает, что и как делать дальше?