Чужая мечта

— Нет, наверное. Зачем мне твоя жалость? Тем более — твоя! — Зайцев снова рассмеялся, но очень быстро затих. — Т-с-с-с. Однажды он взял под контроль бывшего капитана российской армии, из наблюдателей, сбежавшего в Зону и жившего тогда под кликухой Каравай. Я едва смог отговорить его от превращения этого человека в обычного зомби — интуиция орала мне, что этот парень нам еще пригодится. Всё дело в том, что он был похож на Сергея, твоего отца, как говорят — как две капли воды. Отговорить-то отговорил, но поздновато: Каравай уже стал полным дебилом с короткими обрывками памяти, абсолютно без личности. Тогда же созрел план по завлечению Ивана в Зону. Это лишь отчасти моя идея-фикс — месть за своё заключение, Тою Корнеев тоже зачем-то был нужен до зубовного скрежета. Не знаю, зачем. Но с Караваем ничего не получалось, он не желал приходить в сознание, гадил под себя… Т-с-с-с. Мы промучились с ним еще почти полгода, старательно сохраняя его тело, пытаясь придумать, как скорректировать наш план с учетом его состояния, пока случайно Айн не наткнулся на тебя, лежащего на трупе растерзанного зомби в окружении полудюжины дохлых псов. Ты бредил, но еще был жив. Пока тащили тебя к нашей берлоге, произошел Выброс. Т-с-с-с. Тело пострадало очень сильно, и, поверь мне, восстановить его было бы невозможно вообще никому — ни Болотному Доктору, ни институту Склифосовского. В твоем коммуникаторе Той нашел звуковой дневник и кое-какие документы, из которых мы узнали о твоих отношениях с Корнеевым. Тогда головоломка щелкнула и сложилась. Вы же с Караваем были очень похожи! Как близнецы. Той провел уникальную операцию по переносу сознания из умирающего тела в здоровый организм дебила. Каравай и Берг слились в одно существо. Потом ему удалось заменить часть твоих воспоминаний — в основном о лечении. Только вот не возьму в толк, как ты об этом узнал, ведь операция прошла чисто, мы еще целый месяц наблюдали за тобой, ожидая сбоев, но все было ровно?

— Я прошел через Пузырь. Наверное, что-то сбилось в настройках Тоя. Ко мне не вернулась память Каравая, но и Бергом я перестал быть. Продолжай.

— Да, собственно, продолжать-то нечего. Остальное ты знаешь.

— Нет, не всё, — я направил на него пистолет, — Я не услышал ещё ни одного слова про Балдерса.

— Про Балдерса? — удивился Зайцев, и удивление его было не показным. — А при чём здесь Балдерс?

— Он в Зоне, он ищет меня, и он был твоим заместителем на службе. Тебе нечего сказать?

— Ерунда какая-то. Наверное, у него какие-то дела к Караваю или Максу. Помимо меня. Но я об этом ничего не знаю. Может быть, проще спросить у него самого?

— Спрошу при случае. — Я вспомнил колбы в актовом зале. — А Клима с группой зачем так убили?

— Тоже вопрос не ко мне. Той с карликами ими занимались. У этих мутантов извращенная логика, людям почти недоступная. Ты пойми, мы все были под его контролем! Бюреры вон вообще передохли, от потери управляющего сигнала! А у тебя, кстати, еще и бесплатный бонус образовался — ты теперь контролерам не интересен. В сознании какие-то метки расставляют, взятого один раз под полный контроль другие контролеры сторонятся.

— Мне радоваться этому? Не знаешь. Тогда последний вопрос. Что с компьютером? Или, вернее сказать, с компьютерами? Ведь он же не один?

— Ты и это знаешь, — усмехнулся Зайцев. — Верно, их два. И то, что они предсказывают будущее — тоже верно. Но только в Зоне. Хотя спрашивать ты можешь о чем угодно.

— Почему так?

— Используемые в них «воздушные нити» очень нестабильны даже в Зоне, а за Периметр ты вынесешь уже маленькую бомбу, которая взорвется от любого толчка, от изменения магнитного поля, от перепада давления или температуры, да от чего угодно!

— Здорово, — я закинул ногу на ногу. — Выходит, даже если бы Петрович получил свою игрушку, она бы его и убила?

— Такое не планировалось, но если бы он каким-то образом ушел от нас, то — да, она его должна была убить.

— И все-таки его убил ты.

— Это Той его убил, — не оправдываясь, просто сообщил Зайцев.

— Знаешь что? Надоели вы мне с вашими интригами. Не знаю, представляешь ли ты, сколько людей погибло из-за твоей вендетты? Не отвечай, я не хочу этого знать. Я не суд присяжных, все, что меня интересовало — я выяснил.

Я встал, подошел к Белычу, перевернул его на спину и улыбнулся — парень так сильно перенервничал, так сам себя запугал, что теперь просто уснул и спокойно посапывал, слегка причмокивая губами.

— Белыч, вставай! — позвал я, пару раз хлопнув его по щеке.

— А? Что? — он вытаращил глаза, растерянно оглядываясь по сторонам. На лице мелькнуло понимание, и он вкрадчиво поинтересовался — брат, а где контролер?

— Остынь уже. Петрович его на WASP-нож взял. Чуешь, как гнилыми мозгами воняет?

— Не-а, — Белыч принюхался, — мочу чую.

— Моча — это твое.

— Ох ты ж! — Он вскочил на ноги. — А где Петрович?

— Петрович где? Нет больше Ивана Петровича Корнеева. Отвоевался, — я перекрестился трижды, — Царствие ему Небесное. Надо будет в первой же церкви свечку поставить и заупокойную заказать. Давай собираться, наши дела здесь окончены.

— Нашел что ли?