Чужая Москва

– Свои сзади по башке не лупят, – сказал я, с усилием сжимая и разжимая веки – так быстрее зрительный аппарат приходит в норму после нокаута. Блин, грамотно обладатель знакомого голоса меня приложил. Чуток посильнее в эту точку – и отбегался ветеран аномальных Зон, добро пожаловать в Край вечной войны.

– Лупят, – сказал обладатель. – Когда нет времени объяснять, зачем тебя срочно нужно эвакуировать с места контакта, иначе через две секунды ты банально отправишься на встречу с предками. А так тюк по кукушке – и будьте любезны в тачку.

«По кукушке…»

Блатной жаргон, от которого сразу повеяло «малиной» Индуса в чернобыльской Зоне… и следственным изолятором, в котором мне однажды много лет назад довелось посидеть.

«По кукушке…»

– Дмитрий? – неуверенно спросил я.

Глаза всё не могли навести фокус, а полумрак внутри автомобиля никак не способствовал этому процессу – снаружи за окнами сгущался ранний осенний вечер. К слову, я трясся на заднем сиденье довольно просторной машины, которая, похоже, ехала по грунтовке – несмотря на явно хорошую амортизацию, сидушка довольно чувствительно поддавала в задницу на каждой кочке. Впрочем, это никак не сказывалось на водителе, бритый затылок которого маячил прямо передо мной – видимо, из-за того, что шофер был шире меня в плечах раза в два. Чтобы сотрясти столь мощную тушу, нужно нечто более значительное, чем кочка под колесом.

– Ну, наконец-то, – хмыкнул человек в длинном пальто, сидящий рядом со мной. Высокий воротник скрывал нижнюю часть его лица, но когда он повернул голову ко мне, я, наконец-то обретший способность нормально видеть, узнал эти глаза. Серые, пронзительные, жесткие, как профессионально поставленный удар в челюсть.

Именно их первым делом увидел я в «хате» СИЗО № 1, когда впервые перешагнул порог камеры[1]. Честно говоря, многому научил меня этот человек за дни моей отсидки. И основное в этой науке было по-волчьи смотреть на жизнь, не доверять никому, следить за каждым словом, которое говорю, – а если сказал, отвечать за него перед другими. Но главное – перед собой.

Думаю, у каждого в жизни встречаются такие учителя, но не каждый найдет в себе достаточно мудрости не отмахнуться от бесценного материала, который судьба преподносит на блюдечке. Поэтому большинство опыт получает и запоминает исключительно через трендюли, ибо по другому – не доходит. И зачастую случается, что доходит слишком поздно.

Я считаю, что мне повезло – в тесной тюремной камере от жизненных уроков не отмахнешься. И не будь их, думаю, впоследствии с уголовной братией общаться мне было бы не в пример сложнее. Да и с остальными людьми – тоже. Что армия, что тюрьма есть мощный алхимический институт по превращению мягкого дерьма в твердую сталь. Или же второй вариант – в жидкое дерьмо, которое таковым навсегда по жизни и останется. Сломанный человек как сломанное дерево – если и срастется перелом, то дальше всё равно расти будет криво и косо…

– Всё вспомнил? – поинтересовался Дмитрий.

– Типа того, – сказал я, одновременно щупая небольшую шишку, вздувшуюся под ухом. – А теперь…

– А теперь ты хочешь услышать ответы на множество своих вопросов, – перебил меня Дмитрий. – Что ж, давай, чтобы не тянуть время, я отвечу на них сразу.

Я пожал плечами. Разумное решение при том, что мои вопросы очевидны. Хотя, признаться, я и подумать не мог, что услышу нечто подобное от бывшего уголовника. Впрочем, если не считать легкого запаха пороховой гари, витавшего в воздухе, внутри салона было достаточно комфортно, что располагало к беседе по душам. Поэтому я просто откинулся на сиденье, расслабился и приготовился слушать.

– Тогда начну с начала, – произнес Дмитрий, закидывая ногу на ногу. – Итак, как ты уже, наверно, догадался, наше знакомство в камере следственного изолятора оказалось не случайным. Не спрашивай меня, Меченосец, как я туда попал, – поверь, это неважно. Главное, что причиной этого послужил именно ты…

– Интересное заявление, – несколько обескураженно проговорил я.

– Дальше будет еще интереснее, – хмыкнул Дмитрий. – Жаль, что ты со мной не связался после того, как вышел из СИЗО, – на следующий день меня уже там не было. А я ведь специально оставил тебе свои координаты. Глядишь, позвони ты мне – и жизнь твоя сложилась бы сильно иначе…

И правда – было. Когда я выходил из камеры, Дмитрий незаметно сунул мне в руку маленькую бумажку с телефоном… которую я благополучно то ли потерял по дороге, то ли сунул куда-то и забыл про нее.

– Но что было – то прошло, – продолжил Дмитрий. – Потом во Франции и далее тобой занимались другие Координаторы. Пока наконец сегодня мне не сообщили, что ты снова появился в Москве.

– Какие такие Координаторы?