Чужая осень (сборник)

Их было трое, три шакала, обычно тихо-мирно держащихся днем и преображающихся вечерней порой, вылазящих на улицу в поисках дешевых приключений. Я понимал, какой спектакль сейчас разыграется, и уже вернулся в свое обычное состояние, готовность к борьбе всегда стояла на первом месте в характере, и никакие обстоятельства меня уже не смущали, даже то, что я остался совершенно один против трех потенциальных противников. Впрочем, противников, сказано чересчур громко, вино не только придавало им храбрости, но и туманило головы; главное, постараться не ввязываться в откровенную драку, чтобы исключить любую случайность, и постараться положить их до того, как они попытаются полезть в карманы за чем-то острым.

Девушка попыталась ускорить шаг, но воинственная тройка перекрыла ей дорогу.

— Пошли с нами, капитально отдохнем, — предложил ей один из них, бестактно хватая за плечо. — А ты, баран, беги, пока я с тебя шашлык не сварил.

Самым лучшим вариантом было бы последовать этому совету, рисковать собой я просто не имею права. И если бы девушка эта не была похожа на Олю…

— Простите, я плохо вас понял, — обратился я к на диво приятному собеседнику. — Повторите, пожалуйста, что вы сказали.

Тот победоносно расправил грудь: все ясно, перед ним вшивая интеллигенция, которую ему подобные ненавидят инстинктивно, и поиграться с таким козлом, умеющим только носить галстук и читать газеты — одно удовольствие.

— Я сказал тебе, тупоголовый, — добродушно улыбался этот тип, не отпуская девушки, — чтобы ты канал, свободный, как Бангладеш. Понял ты…

Удар в нос имеет то преимущество, что получивший его в течение некоторого времени не может понять, что с ним происходит. Мой кулак только отрывался от ноздрей одного из искателей приключений, а нога уже летела в пах второго, мгновенно бросившегося вперед. Все остальное было очень просто: я подпрыгнул, плотно опустился ступнями на его позвоночник, схватил третьего за уши, нагло торчащие по сторонам кепки, ударил его лбом в лицо и быстро отправил головой в очень кстати находившуюся рядом стенку дома. Потом грубо схватил оцепеневшую девушку за руку, поцеловал ногой по почкам пытающегося подняться клиента под первым номером и уже на бегу прохрипел: «В машину!»

— Вы со всеми людьми так общаетесь? — иронически спросила меня девушка, когда мы очутились вдалеке от места невольной разминки.

— Эти ребята привыкли к тому, что кулак поднимает самосознание. Я им доказал, что он может его опустить.

— Вы философ?

— Отчасти, как все мы. Как вас зовут?

— Света, — коротко ответила она и попросила: — Выпустите меня, пожалуйста.

— Я отвезу вас домой, Света.

Она очень напоминала Олю и не только чертами лица, но даже интонациями в голосе, я тянулся к ней инстинктивно, словно к огромному подарку судьбы, пославшей в утешение эту девочку за столько лет, потерянных для самого себя. Я понимал, что нравлюсь ей, и делал все, чтобы понравиться больше. Что ценят женщины в мужчинах: ум, чувство юмора, независимость и, конечно же, финансовые возможности. Внешность при этом остается на втором плане, но и с этим у меня все в порядке — между шимпанзе и моей особой если и наблюдается родственная связь, то весьма отдаленная. Но только через два месяца непрерывных ухаживаний в ущерб некоторым делам я остался у Светы на ночь. Рябов, узнав о ночном приключении, в категорической форме потребовал: если я куда-то отправляюсь один, то оружие при себе держать просто обязан, и потребовал, чтобы я дал честное слово — в одиночку без пистолета никуда. Даже к Свете. И с тех пор, все равно не доверяя мне, он с огромной заботой окружил меня кольцом своих ребят, которые разве что не спали со мной в одной постели.

Случай подарил мне Свету, но, откровенно говоря, я где-то в глубине души рад, что, наверняка, больше никогда не встречу Олю. Она навсегда уехала из нашего города вместе с мужем. Так что мне не придется видеть, как под напором прожитых лет белеют ее золотистые волосы, тускнеют синие глаза, становится дряблой кожа. Она навсегда останется в моей памяти молодой. Как Света.

Я тихо постучал в ее дверь, уже в который раз удивляясь искусству Сережи предвидеть всякие мелочи: звонка из-за соседней двери не услышишь, а вот постучи кто-нибудь и сразу замаячит в двери напротив любопытствующий глаз.

— Тебя давно не было, — сказала Света, открывая дверь. И все: ни идиотских истерик Сабины, ни тщательного контроля за моим временем Рябова, я очутился здесь, в этой крохотной однокомнатной «хрущебе» и могу хоть немного стать обычным человеком, без ежедневной суеты и вечной спешки вслед уходящим событиям. Тепло ее тела обволакивало, я рухнул на диван, потянув к себе Свету. Она поняла меня до конца, мягко отстранилась и набросила сверху махровую простыню.

— Тебе нужно отдохнуть, — усмехнулась она, — по крайней мере, в первую очередь. Ты полежи, а я пока почитаю.