Чужая осень (сборник)

За неплотно прикрытой дверью было тихо, я присел на корточки и осторожно толкнул дверь вперед, плотно сжав рукоятку пистолета. Правая привычно легла на лезвие ножа. В комнате прямо на полу горел огонь, над лежащим ничком Студентом склонилась черная фигура с громадным ножом. Я бросился в дверной проем, в прыжке разминулся с мгновенно пущенным ножом, и еще в воздухе глушитель издал глухой звук. Реакция противника была молниеносной, метнув нож, он тут же бросился рыбкой вперед, и пока я переворачивался на бок, неловко выпустив вторую пулю, он исчез в дверном проеме. Подхожу к двери, прислушиваюсь, и до меня доносятся тихие звуки уходящих внизу торопливых шагов. Полусвешиваюсь из окна, но двор никто не покидает. Прикладываю пальцы к виску Студента, пульс прощупывается, быстро тушу начинающийся пожар, закрываю дверь, слизывая кровь с порезанной собственным ножом ладони и замираю: в дверной коробке на уровне плеча торчит громадный нож. Второго такого в городе просто быть не может. Чтобы оставить подобный сувенир в чьем-то теле, можно выбрать оружие и подешевле, шутка ли, четыреста долларов. Это «Барракуда», которую я подарил Рябову.

Холст лежал у самой двери в комнату, по-видимому убийца потерял его во время прыжка. Я еще раз коснулся головы Студента, и он глухо застонал. Отправив «ЗИГ-Зауэр» в уютное место под мышкой правой руки, достаю из необъятного кармана куртки рацию.

— «Молния» вызывает «Май».

В тихом потрескивании мембраны раздался короткий ответ: «Слышу, „Молния“». Даже коротковолновый передатчик не смог бы до такой неузнаваемости изменить интонации Рябова.

— Где ваш шеф?

— В спортзале.

— Вы у Оксаны?

— Да.

— Трое срочно к Студенту.

Окончательно легкая дрожь в пальцах унялась уже в машине. Куда он отправится сейчас? Самый верный ход — немедленно затаиться, но если мои предположения подтвердятся, ловушка у Дубова должна сработать. Такая ситуация бывает во время игры в преферанс: либо противник выпутается на «мизере», либо мы его поймаем по единственному раскладу. У нас просто нет другого выбора.

— «Молния» вызывает «Удар», — на этот раз прибегаю к помощи чешского передатчика, и через полминуты снова повторяю позывные Саши.

— Слушаю.

— «Удар», все тихо?

— Да.

— Он может скоро появиться. Едем к тебе. Постарайся задержать.

— Понял.

— Он хорошо подготовлен. И не удивляйся, если ты его узнаешь. Конец связи.

Мы мчались к Дубову, оставив одного парня у Студента, я еще не был окончательно уверен, что не опоздаю и в этот раз, или все старания окажутся напрасными. Но когда подъехали к дому, у меня от радости подпрыгнуло сердце: он направлялся прямо в парадную, где на чердаке с покорностью кролика ожидал своей дальнейшей судьбы Роман Дубов. Саша смело вышел на перехват, хотя, уверен, в единоборстве с ним бывший борец долго бы не продержался. Он мгновенно сориентировался, услышав резкий визг тормозов, бросился в сторону и влетел за руль машины с приоткрытой дверцей. Кто-то из ребят распахнул заднюю дверь, и Саша впрыгнул в кабину начинавшей набирать скорость «Волги».

— Ребята, хоть это очень серьезный противник, вы обязаны взять его только живым, — торопливо бросил я, петляя за «Жигуленком» по узким улочкам, — сейчас мы выжмем его за город, и там…

Размышлять вслух, конечно, было гораздо легче, чем совершить задуманное. Главное — успеть на трассе. У нас есть всего двадцать километров, разделяющих КП и город, сейчас глухая ночь, и каждая машина, проезжающая мимо контрольно-пропускного пункта ГАИ, подлежит регистрации. Нужно успеть.

«Волга» уверенно догоняла его машину, я вышел в левый ряд и начал осторожно прижимать «Жигули» к обочине. Но он спокойно держал руль и даже имитировал выход на мою полосу. Спидометр бесстрастно показывал, что пятикилометровую фору жизни на трассе он уже получил.

— Пугните его, — бросаю я, выжимая акселератор до упора и красная стрелка дрожит на цифре сто сорок: мне удалось немного вырваться вперед. Саша, сидящий ближе всех к нему, целится в кабину водителя «Жигулей», и насадка глушителя даже на такой скорости держится буквально в нескольких сантиметрах от «ветрячка». Он резко тормозит, но и я успеваю сбросить скорость, тогда противник, быстро сориентировавшись, пытается развернуть машину, подарив мне несколько лишних секунд. Включив заднюю скорость, я подставляю багажник, и теперь ему остается или попытаться обойти меня по обочине, или сдавать назад. Последнее было бы более желательно, тогда погоне сразу наступит конец; на задней скорости он далеко не уйдет. Однако он не торопился встретиться с нами вплотную, поэтому попытался обойти «Волгу» по грунтовке, усеянной множеством мелких камешков. Но в это же время я подаю машину немного назад, его левое колесо скользит по мокрой земле, тщетно пытаясь найти опору. Все, погоне конец. Сейчас он попытается уйти в поле, и здесь у него фора: нужно только открыть дверь и — дорога открыта. Эти лишние несколько метров, разделивших нас на старте, могут помочь ему уйти: бегать этот человек умеет.