Чужая осень (сборник)

Если говорить прямо, то сперва я хотел назвать фирму просто и незатейливо — «Рога и копыта». Однако, потом подумал, что это слишком прозрачный намек. Так что моя знаменитая фирма называется «Козерог», малое предприятие, правда, общество с ограниченной ответственностью. Впрочем, как и все наше общество в целом. А в кресле директора этого замечательного предприятия сижу я, с видом зиц-председателя, потому что, честно говоря, не до конца понимаю, чем мы занимаемся и зачем, например, мне нужно было выступать посредником в течение двух месяцев между тульской и архангельскими фирмами для приобретения самолета каким-то среднеазиатским концерном с уставным капиталом аж десять тысяч рублей. Бумаг тогда накопилось — тот самолет бы с ними не взлетел, зато столько времени «Козерог» был при деле. Сделка, к сожалению, не выгорела, хотя, если быть откровенным до конца, я согласен платить налоги и за такие безрезультатные операции.

С налоговой у меня прекрасные отношения, несмотря на то, что ничего противозаконного в деятельности «Козерога» нет. Больше того, даже если все налоговые инспекторы мира захотят в чем-то наколоть фирму, поймать ее на какой-то мелочи, это у них не получится. Кристальная честность и безукоризненное отношение к документам — основа основ «Козерога».

Я ткнул кнопку селектора и тут же раздался нежный голос моей секретарши с хрипловатыми оттенками благодаря динамику:

— Кофе?

— И покрепче, — добавляю, отпуская кнопку.

Этого замечательного секретаря раздобыл лично Рябов. Когда я пристально смотрю на его приобретение по имени Марина, у меня иногда начинает рябить и сверкать в глазах. Марина похожа на совместную выставку достижений «Ювелирторга» и «Кожгалантереи». Можно подумать, что свои замысловатые пояса она стащила у компании мушкетеров, а в качестве браслетов использует кастаньеты. Что касается нескольких цепочек, тянущих шею вниз, то на них не висит только церковный колокол.

Звякая своими причиндалами, Марина вошла в кабинет, и я с удовлетворением отметил, что на ее туфлях шпоры отсутствуют. Она молча поставила на стол чашку с густым ароматным напитком и протянула мне кучу каких-то бумаг.

— Что это такое? — опасливо спросил я, потому что Марина вполне могла потребовать от меня чтения всей этой груды макулатуры. В «Козероге» трудилось почти тридцать человек и каждый считал своим долгом действовать на нервы генеральному директору хорошей работой и многочисленными сделками.

— Пока тебя не было накопилось… — вздохнула Марина, словно жалея своего начальника, но в ее узковатых глазах мелькнуло злорадство.

Марина прекрасно знает, что читать всю эту дребедень для меня — крест тяжкий. И не нужно удивляться, что она обращается к своему шефу на «ты». Это мой стиль работы. В Древнем Риме раб обращался к императору только таким образом, а фирма «Козерог» — содружество свободных людей, от уборщицы до директора, спаянных единой целью — процветанием нашего замечательного предприятия.

— Отнеси это коммерческому директору, — отодвинул я папку с бумагами в ее сторону.

Звеня своими побрякушками, Марина вернула документацию в исходное положение.

— Коммерческий директор сказал, чтобы ты обязательно ознакомился, — настаивала Марина.

— Хорошо, — откинулся я на спину кресла, — соедини меня с коммерческим.

Марина вышла из кабинета, громыхнув напоследок какой-то жестянкой, висящей на поясе, и через минуту я услышал голос моего главного коммерсанта с донельзя ленивыми интонациями.

— Коммерческий директор слушает…

— Слышишь ты, — несколько раздраженно здороваюсь с собеседником, — что это за херню мне притаскали?

— Пока тебя не было, ребята провели несколько крупных сделок, — обрадовал меня собеседник.

Ну, может какой-то поганец-фирмач и запрыгал бы от радости вместе с креслом при таком сообщении, стал бы интересоваться: сколько же наша фирма нажила, не пора ли менять «Вольво» на «Мерседес»? А я скромно первым делом выяснил:

— Налоги заплатили?

— А как же. Посмотри, там все есть.

— В двух словах брякни.

— На торгово, этих… посреднических операциях заработано восемь миллионов. После всего… Ну, накладные расходы… В общем… Тысяч пятьдесят нам останется…

— Это хорошо, — руководитель изредка должен хвалить своих работников, чтобы они чувствовали важность порученного дела и испытывали удовлетворение от нелегкого труда по включению факсов. А чтобы мой коммерческий не сильно зазнавался от такого высокого признания его заслуг, я завершил разговор на более высокой ноте:

— Еще раз заставишь контролировать твою работу, я тебе яйца оторву. Ты меня понял, Рябов?

И быстренько прервал связь, потому что Серега вполне мог наговорить ответных комплиментов. Я радостно отодвинул гору бумаг на край стола, посчитав этот рабочий день «Козерога» очень ответственным и напряженным, но благополучно завершившимся. И был абсолютно неправ. Потому что в мой кабинет снова ворвались звякающие звуки, а вслед за ними Марина.

— Подпиши, пожалуйста.

Я с недоверием посмотрел на очередную дозу бумажек и, прежде чем выполнить свою основную функцию, спросил:

— Бухгалтер видел?