Чужая правда

– Кто не может, я!?– Анатолий уже собирался мобилизовать все имеющиеся у него физические силы, ибо находящейся в стадии хорошей упитанности Тане, хоть пока ещё было далеко до своей матери, но вес, тем не менее, она имела весьма приличный.

– Ой, Толь, не надо… Давай немножко так посидим,– она осторожно, как бы украдкой приложила свою тёмно-русую голову к его плечу.

Анатолий мгновенно обмяк и потерял свою агрессивность. Осторожно, словно боясь спугнуть, он опять задал свой первоначальный вопрос:

– Ты чего опоздала-то, Тань?

– Да мать с работы сегодня рано пришла, чуть не с обеда. У них в сельсовете сейчас бардак, никто не знает что делать. Вот мы с ней баклажаны и перец на зиму закатывали. Потом, то то, то сё. Уже к тебе собралась, тут ей полы мыть приспичило… А ты… ты чего сегодня делал?

– Да тоже, в огороде с утра. Отец с матерью, как в поле уезжали, наказали сливы, яблоки, груши, что попадали пособирать. Потом картошку на усадьбе копал. Я гляжу у вас падалицы мало, а у нас этот год прорва, и почти все червивые, особенно яблоки. Вот весь день и пластался один.

– А что Васька-то, разве не помогал?

– Васька?– Анатолий повёл затёкшим плечом. Таня отняла голову и удивлённо посмотрела на его вдруг ставшее озабоченным лицо.– Слушай, Тань, ты в курсе, что в станице про этих армян говорят, которые дома у Федюковых, Василенчихи, Крапивиных купили?

– Да нет. Я вообще-то не интересовалась… Мама, правда, что-то говорила отцу, что-то там было у них в сельсовете, но я это так, вполуха слышала.

– Говорят, в эту субботу их парни на дискотеку приходили и вроде бы с ножами.

– Да… ко мне Оксанка Рудая забегала, она там была, говорила что тоже, но сама не видала. Ой Толь, мне даже думать про них не хочется, сразу настроение портится. Неужто, теперь из-за них и у нас покоя не будет? Знаешь, не хотела тебе говорить, когда после зимней сессии домой от Мин-вод ехала, столько страху натерпелась. Представляешь, попала, полавтобуса одних ингушей ехало, и сколько там нас девчонок русских было, ко всем приставали. Жуть, и никто из мужиков, что там ехали, им и слова не сказал, боялись,– Таня с нарастающим беспокойством смотрела на хмурящегося Анатолия и вдруг заговорила с мольбою.– Толенька, я тебя прошу, когда в училище поедешь, ради Бога, с ними не связывайся, что бы ни случилось!

– Ну вот, а сама говоришь, никто слова им не скажет, боятся. А мне что же?

– Да брось ты, мало ли что я сказала, жизнь дороже. Сам же знаешь, они же звери, убьют, или покалечат, и ничего им сейчас за это не будет, откупятся, или в Чечне спрячутся… Я тебя прошу, Толь, ради нас… а!?– голос девушки дрожал.– Поклянись!

– Ладно, ладно, ты уж так-то не переживай,– он был явно растроган.– Не такой уж я дурак, чтобы на рожон лезть.

– И это Толь… в форме не езди, положи в чемодан. Они, если в форме одного увидят, обязательно привяжутся.

– Ладно, посмотрю.

– Чего тут смотреть. Я завтра прямо к матери твоей пойду и её настраполю, чтобы в гражданском ехать тебя заставила. Сейчас ведь такие безобразия кругом. Вон, говорят, из станиц, что по Тереку, все русские, кроме стариков, сбежали, из своих домов. От чечен спасу нет. И нам, как нарочно, армян этих подселили.

– Ну, у нас-то до такого не дойдёт, у нас не то…

– Что не то, сегодня не то, а завтра то же будет,– не отступала Таня.

– Ну уж нет, по Тереку там же территория Чечни считается, а у нас-то настоящая Россия.– возразил Анатолий.

– А Мин-воды, а Кисловодск, а Пятигорск, разве не Россия? А знаешь, что там творится, кто хозяйничает!? Даже у нас в Ставрополе чечены и те же армяне орудуют, их группировки, мафия. Нашей шпаны, даже духу нет. То ли они её всю перебили, то ли под себя …

– Да знаю я всё это,– с недовольной миной остановил её Анатолий.– Во Владикавказе то же самое. Но, думаю, у нас в станице до такого не дойдёт, здесь всё-таки не город… Хотя… чёрт его знает, может и права наша пацанва.

– Ты это про что?– сразу навострила уши Таня.

– Да так, тебе это не интересно.

– Скажи, скажи,– вновь легко перешла на игриво-капризный тон Таня,– а то обижусь.

– Да вон,– нехотя отвечал Анатолий,– на свалке клапан от движка раскололи и финки себе точат.... И Васька наш там, как же без него. Боюсь я за него. Если до драки дойдёт, кореша его разбегутся, а он же нет, даже если один останется. А все эти чёрные, они же раньше взрослеют, в пятнадцать лет наши ещё сопляки, дети, а те уже и ножом пырнут, и бабу завалят.

– Да, верно, те что в автобусе до нас приставали, мальчишки совсем были, многие моложе меня… Ой, что же теперь будет?-Таня прижала руки к груди и испуганно посмотрела на Анатолия.

– Не знаю, может, скоро и у нас тут ни танцев, ни гулянок по вечерам не будет. Вон во Владикавказе никогда и не было. Пытались как-то лет, наверное, тридцать назад в центральном парке организовать, так каждый раз резнёй межнациональной заканчивалось…