Чужая роза

По залу пронесся общий испуганный вздох.

– Вы можете сказать, кому принадлежала эта сущность?

– Учитывая темный дар ньора Абьери, мы сразу заподозрили, что он может быть причастен, а когда провели несколько опытов, они подтвердили, что тьма ньора герцога и тьма, убившая Джунио Скала, – суть одна и та же тьма, – с готовностью дополнил товарища худой.

– Это невозможно! – вмешался Сарелли. – Маги не имели права проводить опыты без согласия ньора герцога! Это нарушение всех норм и древнего магического права! Как вы могли взять слепок магии ньора Абьери, не поставив его в известность?

– В особых случаях допускается изъятие слепка без ведома подозреваемого, – пробасил крупный маг.

Абьери выругался, а старик возмущенно поднял руки и громко заявил:

– Как представитель ньора герцога, я требую от суда не принимать во внимание свидетельства, полученные с помощью обмана.

– Ваш протест отклоняется, ньор Сарелли, – проскрипел Гордени и обратился к магам: – Вы согласны с тем, что убийство Джунио Скала было ритуальным?

– Да, ньор главный судья.

– Что ж, тогда суду все ясно.

Гордени обвел взглядом остальных судей, и колокол, который было замолчал, снова зазвучал в напряженной тишине зала. Один удар, второй, третий. Все громче. Все безнадежнее. Низкие ноты врывались в душу тревожным набатом, и Абьери сжал кулаки, пытаясь унять накатывающее вместе с волнами траурных звуков волнение.

– Ньор главный судья, – попытался вмешаться Сарелли, – позвольте мне объяснить суду…

– Нет. Не позволю, – оборвал старика Гордени и громко добавил: – Суд принял решение провести освидетельствование ньора Алессандро Абьери, герцога Навере, незамедлительно, согласно korpius deteus и уложению об особо опасных магических преступлениях. Для проведения освидетельствования вызываются маги Скони и Папиа, а также фра Джакомо Сонтени.

Абьери беззвучно выругался. Ты гляди, как торопятся! Даже ждать церковных разбирательств не стали, подвели все под deteus, старинное уложение, которое уже много лет не используется в судопроизводстве.

Алессандро посмотрел на магов и перевел взгляд на фра Джакомо. Он знал Сонтени еще со времен учебы в столице. Честный священник, искренне верующий и неподвластный сребролюбию и лести. Правда, толку от этого немного. Если маги подтвердят – а они подтвердят, – что в нем живет тьма, то никакие оправдания ему не помогут. Проклятье! Надо ж было так все вывернуть.

Алессандро бросил взгляд на Форнезе. Друг кивнул ему, пытаясь приободрить, но Абьери видел, каким холодным огнем сверкают серые глаза, и понимал, что Марко, как и он, осознает, к чему все идет.

– Ньор Абьери, подойдите ко мне, – повернулся к нему Гордени.

Алессандро вышел из-за перегородки и в сопровождении двух стражников шагнул к столу судьи. Гумер скользнул следом.

– Ньоры маги, фра Джакомо, приступайте, – кивнул судья, и на полу вокруг Абьери замерцал защитный круг, отрезая его от всех остальных.

Выходит, маги боятся? Что ж, правильно делают. Если тьма вырвется из-под контроля, в зале никому не поздоровится.

Он вскинул голову, посмотрел на Марко и едва заметно улыбнулся, подбадривая друга. Думать о том, что будет после освидетельствования, не хотелось. Если Адриан решил устроить показательную казнь, а похоже, так и есть, дело плохо. Что его ждет? Сожжение? Отрубание рук и головы? Или специально для него изобретут что-то новенькое?

Перед глазами встало встревоженное лицо Алессии, и ему до боли захотелось прижаться к ее губам, выпить дыхание поцелуем, ощутить живое тепло ласковых рук.

– Начинайте же, – поторопил магов один из судей – седовласый, важный, похожий на старого льва.

Абьери высоко вскинул голову и привычным жестом сложил руки за спиной.

– Аравиутус канисти леос, – подчиняясь приказу, пробасил один из магов, поднял крупную, похожую на лопату для хлеба ладонь и сделал в его сторону короткий пасс.

– Неотум бравино гобиус, – жидким тенорком подхватил второй, худой и суетливый.

– Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, – нараспев произнес фра Джакомо.

Абьери непроизвольно напрягся, ожидая первого проявления тьмы, но та не торопилась себя обнаруживать.

Время шло, заклинания и молитвы становились все громче, а он с удивлением понимал, что не чувствует ни малейших признаков темной силы. Наоборот. Внутри поднималось давно забытое ощущение легкости и покалывания, как будто его наполняли пузырьки игристого вина. А в душу просачивались чужие эмоции: страх, любопытство, сожаление, злорадство, равнодушие, волнение.

Он помнил это чувство. Когда-то именно так ощущался родовой дар. Что это? Воздействие заклинаний? Или…

Поддавшись наитию, он поднял руки и позволил тому, что собралось в груди золотым щекочущим шаром, вырваться наружу.

– О Мадонна! – послышалось в зале, а вокруг его рук уже плясали и переливались разноцветные круги прежнего, давно утерянного дара.