Чужая война

— Зачем вы ввязались в эту войну? Вы же чужестранец. Вассальную клятву Артону не приносили, в своём выборе полностью свободны.

— Не знаю, поймёте ли вы… В общем, я и не хотел встревать… Но я познакомился с Конроном ещё раньше, потому счёл своим долгом дать ему несколько советов. А потом заболела Аливия. Она не могла покинуть город до подхода ваших войск.

Раймонд нахмурился:

— Постойте, вы хотите сказать, что кинулись защищать город только потому, что эта… купеческая дочь не могла покинуть его?

— Я же говорю, что вы не поймёте.

Мужчина внимательно изучил лицо Володи, словно пытаясь что-то в нём разглядеть.

— Вы не влюбились, князь? — Было видно, что Раймонд и сам не верит в это предположение.

— В девятилетнюю девочку? — рассмеялся Володя. — Она скорее для меня сестрёнка… Она действительно очень похожа на Ленку. Характером.

— Но… мы могли бы договориться. Ни её, ни её семью не тронули бы…

— Понимаете, Раймонд… или как вас там на самом деле? Возможно, мы и могли бы договориться, но… так получилось, что все, кого я знаю… с кем успел познакомиться за то время, что пробыл тут, находятся на стороне Локхера. А вот на другой стороне я никого не знаю. Будем считать это причудой судьбы.

— Но вы же умный человек, князь! Вы же понимаете, что Локхер обречён! С нынешним королём он не сможет устоять. Вы даже Тортон ещё не спасли, всего лишь отсрочили падение.

— Намекаете на основные силы, плывущие на кораблях? У меня есть некоторые идеи и относительно их. Насколько я понял из допроса пленных, у меня есть ещё сутки или двое. Будем исходить из худшего — сутки. Кое-какие распоряжения я ещё вчера отдал. Сегодня перед сражением тоже послал гонцов.

— Если так, зачем тогда вы здесь? Чего вы хотите?

— Хочу, чтобы вы мне помогли. Раймонд, подождите, не надо возмущаться. Поймите, вы мне поможете в любом случае, хотите этого или нет. Просто если вы согласитесь — облегчите мне жизнь. И себе, кстати, тоже.

— Я никогда не был предателем!

— Я же сказал, что вы поможете в любом случае. Смотрите сами, в вашем доме нашли некоторые вещи. У меня в руках ваши письма и послания… зашифрованные. Думаете, сложно подобрать к ним ключ, имея на руках столько данных? Я внимательно не смотрел, некогда было, но, на мой взгляд, шифр не из сложных — замена одной буквы другой. Вряд ли вы тут знакомы даже со стодвадцативосьмибитным шифрованием. Э-э… не обращайте внимания, это так, мысли вслух. Просто придётся потратить некоторое время, которое тратить не пришлось бы, согласись вы сотрудничать. Так что агент его величества Эриха — тир Раймонд — по-прежнему будет передавать зашифрованные послания командованию осаждающей армии. Как вы думаете, кем вас будут считать, когда окажется, что все ваши послания были ложными?

— Ты… Ты!!!

— Спокойно, Раймонд! Вас ведь никто силком не заставлял начинать играть в эту игру! Так примите те правила, по которым она ведётся.

— Это… Это нечестно!

— Шпионаж, тир Раймонд, вообще вещь нечестная. Заметьте, я ведь ни словом вас не попрекнул тем, что вы занимаетесь делом, никак не совместимым с рыцарской честью. Наоборот, честно говоря, я даже восхищаюсь вами. Не каждый ради дела согласится принести такую жертву. Всё больше и больше начинаю уважать Эриха, организовавшего такую разведывательную сеть в Локхере. Ваша беда не в том, что вы оказались неопытным, — просто я учился у людей, которые этими делами занимались несколько десятков лет. Причём разведывательная служба, в которой они работали, считается одной из лучших в мире… в известном нам мире.

— И вы тоже разведчик?

— Скорее вынужденный беглец. Вряд ли вы поймёте, но у меня не было другого выхода.

— Вы убегали от этих ваших учителей?

— Нет. Раймонд, не надо гадать. Хотите что-то узнать — спросите прямо. Что же касается того, что вы так стараетесь узнать окольными путями — я не делаю из этого тайны. Я действительно учился в закрытой военной школе, которая, гм… находилась при службе безопасности Российской империи. Соответственно, в разведывательной и контрразведывательной деятельности кое-что смыслю. Вполне возможно, что я в конце концов тоже поступил бы в разведку… или, быть может, стал военным. Трудно сказать. Однако судьба распорядилась иначе, и, чтобы спасти мне жизнь, меня отправили к вам.

— Спасти жизнь?

— Сложно объяснить. Просто если бы я остался, то умер примерно через полгода. Скажем так, лекарство от моей болезни находилось только у вас, но дорога эта в один конец. Жизнь я себе спас, но вернуться уже не могу. А то, что я оказался в Локхере… как я уже говорил, зигзаг судьбы. Я мог высадиться и на побережье Родезии. Или ещё где. Сейчас же просто пытаюсь найти своё место. Как видите, я предельно откровенен с вами.

— Потому что, — усмехнулся Раймонд, — либо я стану вашим союзником, и тогда ваша откровенность будет вам на пользу, либо меня казнят как шпиона, а тогда уж тем более нечего опасаться того, что труп что-то кому-то расскажет.