Чужая война

— Прежде всего, сэр Рихард, давайте расставим все на свои места. Сим и Элидор не слуги мне, хоть они и играли эту роль в замке Шотэ. Мы — друзья. — Как легко оказалось произнести это слово! Неужто и вправду? — И теперь, когда вы это знаете, я попросил бы вас обращаться с нами тремя как с равными по роду и положению. По кому равнять — это уж на ваше усмотрение. Договорились? Не дожидаясь ответа, я поднял топор.

— Ну-с, а теперь где там ваша лодка?

— Кина… — Все жеманство с Элидора как рукой сняло. Совершенно безумными глазами эльф уставился на полуденное солнышко. — Кина! Мы сказали ей, чтобы она ждала. до утра…

— Мит перз, от ханзер хисс… — Я заткнулся, не завершив ругательства, потому как заканчивалось оно совсем уж неприлично. Мы ушли на северо-восток. Кина должна была дожидаться нас гораздо южнее. И скорее всего, она не дождалась. Точнее, как раз дождалась. Но утром мы не явились, и девочка поступила так, как ей было сказано. Великая Тьма. Мы ведь не думали всерьез, что ей действительно придется выбираться из империи в одиночку.

— Я пошел. — Элидор поднялся на ноги и решительно поднял свой меч.

— Куда ты пошел? — Честно говоря, мне самому больше всего хотелось бросить все и мчаться сломя голову на юг. Догонять эльфийку. Но хоть у кого-то в нашей сумасшедшей компании должны быть мозги. Мы не успеем за девочкой пешком. Мы за ней и верхом-то уже не успеем. К тому же лошадей у нас нет. А под боком река и лодка.

— Сядь и не дергайся. — Сим тоже встал, застегивая перевязь с клинками. — Ничего с Киной не сделается. Она умненькая. — Он бросил на нас откровенно оценивающий взгляд и подытожил:

— Не то что вы.

Мне даже спорить с ним не захотелось.

Элидору тоже.

Может, и правда, выкрутится эльфиечка. Может… А нам главное поторопиться. Чем скорее мы явимся в Аквитон, тем раньше убедимся, что все с менестрелькой в порядке.

Или увидим, что ее там нет.

Темный… Я понимаю, что не до того тебе и вообще не до эльфов. Но, пожалуйста, присмотри за девочкой. Мне просто некого больше попросить…

ИГРОКИ

— Вы обещали разделить их.

— Это мы и делаем. Четверка превратилась в тройку, а палатин ослабит и без того хрупкую связь.

— Палатин? Да они же едва не позабыли обо всем ради этой девчонки!

— Ну и что? Ты ведь только выиграл бы от этого, верно?

— Я боюсь, от этого мы все могли бы проиграть.

— Не сгущай краски.

— И не думаю. Игра идет, а эти четверо беспокоят меня все больше.

— Больше, чем Князь?

— Пока еще нет. Пока. Вот что, Величайшие, то, что не можете вы, попробую сделать я.

— Снова Твари?

— Не самые страшные. Если палатин действительно ослабляет этих троих, я думаю, у меня получится. Но он не должен вмешиваться, позаботьтесь об этом.

— Ты не имеешь права…

— А вы не выполняете обещаний. Договор в силе. Вы разделяете четверых…

— Троих.

— Четверых, Величайшие. Они все еще вместе, хотя и стали слабее. Разделите их, и только тогда я уберу Тварей.

— А Князь?

— А Князем займемся позже.

Готская империя. Райс

Тресса де Фокс

Мы шли по Райсу… В смысле, плыли, естественно, а не шли, потому что лодка наша (лучшая из тех, которые стояли на берегу возле какой-то замызганной деревушки) тянула от силы на кусок именно того непотопляемого материала, который, собственно, и плавает. На хороший такой кусок, конечно. Качественный даже по-своему. Но тем не менее.

Именно здесь, на одной из самых больших на Материке рек, я удостоилась зрелища, видеть которое (могу поспорить) не доводилось никому из шефанго — гребущий эльф!

Да, Элидор греб. И греб, надо сказать, весьма и весьма. Меня-Эльрика от этого занятия отстранили сразу же — при всем старании приноровиться к сэру Рихарду или кому-нибудь из монахов я так и не смог. Работать приходилось даже не в полсилы, а в четвертиночку, я очень скоро забывался, и лодка начинала описывать по воде круги и петли. Что вы хотите? Первое, чему учатся на Ямах Собаки, после того как приноравливаются плавать и ходить, — это грести. Естественно, ни эльфов, ни готских дворян ничему подобному не обучают.

— Знаешь, Эльрик, — сказал Элидор после третьей попытки сработаться, — отдохни-ка ты лучше. А мы тут как-нибудь сами.