Чужая война

— Он согласился повременить до вечера того дня. — Элидор поморщился, как от боли. — Согласился. Спасибо и на этом. Ты понимаешь, какой выбор стоит перед нами, Торанго? Либо смерть Кины, либо нечто, возможно, для всех нас, что хуже смерти. И еще судьба человека, который нам поверил.

— Ну хватит! — Из темноты выделился Сим, обиженный, и справедливо, на то, что его не пригласили к разговору. — Вы тут чушь несете, а я — притворяйся, что сплю, да? Совсем вы, парни, дураки; Ты, Элидор, постыдился бы! Что значит орден по сравнению с нашей Киной? А ты, император! Спорим, что палатин, не задумываясь, отдал бы тебя, попади он в такую задницу? Кто нам дороже? Кина? Пли этот старый индюк?

— Ненавижу гобберов, — сообщил Эльрик. — Элидор, почему этот недомерок всегда оказывается прав?

— Ну вот и выбрали, — невпопад ответил эльф.

Эльрик де Фокс

Сэр Рихард перестал быть собой. Он вообще перестал быть. Даже недоброй памяти холлморк и то казался более живым, чем этот старик, безмолвно, безропотно следующий за нами.

Кукла. На веревочках. Такими потешают публику бродячие актеры в Ригондо. Я чую магию. Чужую и чуждую. И я (Боги, мне ведь даже не стыдно!), я благодарен за нее. Князю.

Одного только нашего согласия хватило ему, чтобы подчинить себе гота.

Что-то подобное было и с тем гномом, едва не убившим Элидора. Я начал это понимать, когда увидел палатина. Значит, икберы — работа Князя. Да кто же он, чтоб ему ветер встречный? Не Разрушитель же, в самом-то деле.

Хотя, если уж вмешались Демиурги… Стоп. Демиурги и Деструктор должны, работать на одной стороне. Но кто тогда на другой? Опять же Князь? Но если он в состоянии составить конкуренцию Величайшим, почему он тратит время на нас? И почему, кстати, он не подчинил нас в свое время так же, как гнома или сэра Рихарда?

А ведь мы погубили палатина. Окончательно погубили этого когда-то сильного, потом гордого, а потом смертельно уставшего человека. Погубили, предварительно пообещав спасение.

Как я ненавижу самобичевание!

Но накатывает все же время от времени. Что ты будешь делать, а?!

Нет. Мне это определенно не пристало. Мне бы саблю да коня… И с драконом подраться, ага? Уж чего-чего, а нахальства в вас, Торанго, всегда было более чем достаточно. Подерешься еще. Какие твои годы?

Какие?! Да у меня сейчас тихая истерика начнется! Десять тысяч лет! Десять тысяч! И за все время ни одной приличной драки с драконом! Только беседы под выпивку. То есть буквально сотня веков псу под хвост!

Боги, о чем это я?

А мы мчались. Молча. Как когда-то в теплой компании Спутника.

Мы мчались. И мне было страшно. И не только мне. Мы снова боялись. Снова боялись за Кину.

Не знаю, как кого, а меня страх раздражал несказанно. Так что в ворота Тальезы я въехал в настроении набить морду не одному, а сразу десяти драконам. И всем Демиургам впридачу.

А за воротами нас встретила тишина.

Небольшая площадь была пуста. Пустовала и будочка для стражи. Уходили гостеприимно в густую тень домов три улицы. В одной из них маячил всадник.

Он махнул нам рукой. Развернулся и, не дожидаясь реакции, скрылся за домами.

Ничего не скажешь. Вежливый прием.

— Ну, мальчики, держитесь за мной и не разбегайтесь.

— Сам ты мальчик! — мгновенно среагировали оба монаха.

— А как же целибат?. — поинтересовался я. Получил два, пинка. С обеих сторон. И порадовался. Во всяком случае, скверности характера не поубавилось ни у эльфа, ни у гоббера.

Мы построились клином. Жалким таким клинышком. Мое Величество впереди, а Сим с Элидором и палатином, соответственно, сзади. Оставшиеся лошади — ровно четыре, по морде на нос, — заковыляли в направлении исчезнувшего всадника.

С десяток конных латников выехали нам навстречу. И тут толкнуло. До отвращения привычно: опасность! Ну разумеется — арбалетчики. На крышах. За окнами. За спиной. А впереди?.. Князь.

Великая Тьма! Ну не человек же он! Не человек! Или я окончательно впал в старческий маразм, заразившись от смертных.

А кто?

— Кина! — рявкнуло у меня из-за спины. Ничего себе «эльфийский голос»!

— И гарантии неприкосновенности! — проверещал Сим. И добавил уже вполголоса:

— Сдуреть, какие я слова-то знаю!

Сэр Рихард выехал из-за моей спины. Я перехватил его лошадь за повод. Животина была слишком измучена, чтобы пытаться спорить. А из-за латников, расступившихся насколько позволяла узкая улица, выехала…

Великие Боги.

Это была не Кина.

Это не могло быть нашей менестрелькой. Веселой. Доверчивой. Не умеющей убивать и… прекрасной, как… Это было… Нет. Это была она.

Время застыло, тягучими каплями срываясь и гулко падая на мощенную брусчаткой землю.

Спутавшиеся черные волосы. Потрескавшиеся губы. Ввалившиеся, какие-то белесые глаза. И старость.

Она постарела.

Эльфийка. Бессмертная. Вечно юная. Она… Она ехала к нам.

Элидор забыл про необходимость держать строй. Вырвался вперед, сшибая грудью своего коня медленно бредущую к Князю лошадь палатина.

Он обнял Кину.

Обнял так, как никогда не позволил бы себе я. Князь что-то говорил, смеясь…

— Берег ее девственность, как я понимаю? А зря. Могу заверить, потерял ты многое. Я лично смог убедиться в этом…