Чужая война

— Безумцы. — Рыцарь покачал головой, берясь за рукоять меча. — Женщина, ты можешь уйти. Но поторопись.

— Уходи, Кина, — кивнул Элидор. — Возьми наших коней и уходи. На юг. В Грэс. А оттуда на Айнодор. Только обязательно на Айнодор, слышишь?

Эльфийка молча поднялась в седло. Еще три усталых лошади поплелись за ней. Через густой подлесок, по узкой, почти незаметной тропе.

Кина не плакала — не осталось в ней слез.

И не спорила — не было сил.

Эльрик проводил ее взглядом, опустошенно удивляясь тому, что их все еще не убили. Чего ждут-то рыцари? Боя? Да какой тут бой — три десятка против трех равнодушных ко всему нелюдей?

Но первые атаки, которые обрушились на них с четырех сторон сразу, едва сомкнулись кусты за уехавшей Киной, император отразил совершенно машинально. И кровь алым плеснула на утоптанную траву. Пронзительно завопил Сим. Сим, не утоливший жажды убийства. Рванувшийся в бой, как рвется в галоп застоявшийся конь.

Эльрик выдернул топор из податливо хрустнувшего тела. Древком отбил удар, летящий в голову гоббера, и вновь лязгнула сталь. И вновь сменилось лязганье ласкающим слух хрустом.

А умирать следует достойно. Радостно. Гневно.

Сим дрался рядом с де Фоксом, атаковал бесшабашно, уходил юлой от разящих тяжелых клинков. Гоббер чувствовал себя почти неуязвимым рядом с ужасающе огромным шефанго. Ему было весело. И страшно. А еще знал половинчик, что, когда убьют и его, Сима, и Элидора, когда останется Эльрик один… Он засмеется. И тогда никто из «Бичей» не уйдет живым с залитой кровью поляны.

Эльрик де Фокс

Это был бой! Бой из тех, что воспеваются потом в легендах. Правда, те, кого воспевают, уже никогда не оценят этих песен. Бой, который принимают от отчаяния. От страшного, всепобеждающего желания продать жизнь как можно дороже. Бой за кровь ради крови! Безнадежный. И от этого страшный. Не для нас. Для наших врагов.

Как говорят у нас, на Анго, жизнь хороша только первую пару тысячелетий. Потом надоедает. Это не так. Но желание убивать в крови у шефанго. А сейчас мы дрались плечом к плечу, Свет и Тьма, Покой и Ярость, Добро и Зло. Мы сделали невозможное, уничтожив вечное противостояние. И мои друзья постигли наконец радость шефанго, убивающего врага.

За нас!

Против целого мира.

За нас!

Против бессмысленной, тупой вражды.

За нас!

За право, нет, не жить — погибнуть с честью.

Может быть, поэтому мы продержались так долго.

Но упал Сим. Удар тяжелого меча рассек ему голову, и лицо гоббера превратилось в кровавую маску.

Упал Элидор. Я не знаю, сколько раз ранили его. Какое-то время эльф еще стоял, уже не поднимая меч. Просто стоял под рушащимися на него ударами, каждый из которых должен был быть смертельным.

Я дрался над ними. Скоро должна была прийти моя очередь. Но я буду драться даже после того, как умру. Буду… какое-то время. Потому что жажда убийства стала сильнее желания жить.

Порыв ветра — и звездная круговерть мелькнула перед глазами. А когда рассыпались звезды, я увидел мраморный Зал. Девять колонн. И девять фигур, столпившихся перед широким окном, выходящим на залитую кровью и заваленную телами поляну.

Раз, два, три… Великая Тьма! Больше двух десятков уложили мы втроем.

Красная мешанина мозгов, вывалившихся из разрубленного вместе со шлемом черепа. И трогательно сияющий солнечным золотом лютик…

Аплодисменты я услышал позже.

Они стояли и аплодировали мне. Все девятеро. Аплодировали. Как талантливому менестрелю. Как циркачу, отколовшему какой-то невиданный трюк.

— А ты славно бьешься, шефанго. Право же, славно. — И улыбки на лицах. А там, на поляне, лежали тела моих друзей.

Только сейчас я осознал, что сижу на полу, а топор валяется рядом.

Кровь капала с лезвия и тут же исчезала на безукоризненно чистых мозаичных плитах.

Встать оказалось довольно трудно.

— Да, — произнес один из Демиургов, словно меня вовсе не было в Зале.

— Такие не останавливаются.

— Не переживай, шефанго, — обратился ко мне другой. (Как и в первый раз, сейчас они все казались на одно лицо. Одинаково красивые. И одинаково далекие.) — Там, у вас, время остановилось. Нам не захотелось зря терять такого бойца.

Благостные какие, мать их! Высокомерно благостные. Они достигли величия, уничтожив весь свой народ, но мыслят себя более мудрыми и утонченными, чем мы, беспомощные и слабые. И мы позабавили их. А развлечение заслуживает награды. Вот и вытащили последнего, кто остался. Самого… забавного.

— Кае тэшэр… вам нужно?

Они озадачиваются на секунду. А потом переглядываются понимающе и не скрывают улыбок. Конечно. Помнят мой первый визит сюда. И сейчас я лишний раз доказываю собственную дикость. Интересно, а можно убить Демиурга?

— Мы поручим тебе дело, — говорит самый веселый. — Ты с ним, скорее всего, не справишься. Но ведь так и так тебя убили бы здесь, в лесу. Значит, терять тебе нечего. Отправляйся в Эрзам. Это город в Эзисе. И привези оттуда Перстень. С рубином. В камне маленькая черная клякса, похожая на паука. Где он и у кого, мы сказать не можем. Но за пределы Эрзама он еще не уходил. Привезешь — хорошо. Нет — найдем другого вояку.