Чужая война

— Сераскира?! — Я не удержался. Не каждый день такие вещи так вот запросто слышишь.

— Ну что-то вроде. — Элидор хладнокровно кивнул.

— Пришить-то мы его пришили, — вновь ввернулся Сим. — Но он опрокинул лампу, а Элидору дали по голове. Пришлось мне вмешаться. А я потерял сознание. Позже.

— По дороге были неприятности, — невозмутимо, словно его не перебили, продолжил эльф. — Тогда Сима и стукнули. Но, в общем, из Эзиса мы ушли неплохо. Полтора десятка трупов — это достаточно громкое убийство.

Забавно.

— А что сейчас?

— А сейчас нас отправили в курию ордена. В Аквитон.

— Зачем?

— За заданием.

— Ага. — Ничего умнее мне в голову не пришло.

— Знаете что, — подала вдруг голос Кина, и все как по команде взглянули на нее. — По-моему, вам всем для начала выспаться надо. И шефанго. И эльфам. И гобберам. Благо комнат хватает.

Я, видимо, посмотрел на нее как-то очень удивленно.

Потому что эльфиечка нахмурилась:

— Эльрик, давай сейчас я командовать буду, хорошо? А то ты скоро на всех без разбору кидаться начнешь.

У меня язык отнялся. А девчонка это как согласие восприняла.

— Вот и чудесно, — говорит. — Чтоб через минуту спали как миленькие. Вольно! Можете идти. И мы пошли. М-да. А что нам еще оставалось?

Утром, в скудном сереньком свете, пробивающемся сквозь щели в ставнях, комната выглядела отвратительно. Чистое белье да тюфяки со свежей соломой — это все, чего удалось добиться Эльрику, и то лишь после того, как он снова до полусмерти перепугал хозяина.

Принц потянулся и сел, брезгливо оглядываясь вокруг.

Грязный пол. Обшарпанные стены. Стол даже на вид был колченогим. А ставни, судя по заржавленному крючку, не открывались со дня постройки «Оранжевой устрицы».

«Это даже на постоялый двор не тянет», — констатировал де Фокс. И отправился во двор умываться.

Потом он пару часов разминался, пока не разогнало серые сумерки поднявшееся наконец солнце. В гостинице стояла испуганная тишина. И Кина, и Сим с Элидором еще спали. Эльфиечка вообще любила понежиться в постели. Пока они путешествовали с караваном исманов, Эльрику каждое утро приходилось будить ее к завтраку.

Вращая вокруг себя тяжеленным топором, со свистом рассекающим воздух, шефанго вспоминал — отчетливо, до последних деталей, — как Кина открывала свои удивительные глаза. Улыбалась сонно:

«Эльрик… Что, уже снова вставать? Тогда здравствуй».

По утрам от эльфийки веяло какой-то теплотой и мягкостью. Беззащитной нежностью…

Он смотрел, как, умывшись, Кина расчесывает свои черные волосы. Блестящие волны, отливающие на солнце темно-вишневым. Тонкая рука с костяным гребнем укладывала упрямые, непослушные кольца.

«Я постригусь когда-нибудь», — надувала губы Кина, безуспешно пытаясь собрать в прическу роскошную, шелковисто-сияющую волну.

«Не вздумай».

«Да? Тогда помогай. Подержи вот так…» А у него руки дрожали, когда касался он теплых, упругих, блестящих вороных прядей. Руки дрожали, и Эльрик давил в себе желание зарыться пальцами в буйную Кинину гриву, развернуть эльфийку к себе и…

А Элидора не сдерживает ничего. Целибат? Какой, к акулам, целибат?! Никогда его в Белом Кресте не приветствовали. И нет у эльфа рамок, в которые оказался загнан де Фокс. Он может играть честно, а это великое благо — возможность играть честно.

«Посмотрим». — Эльрик остановился наконец, аккуратно положил на землю топор.

В конце концов, монахи должны были ехать с ними только до Аквитона. Дальше пути Кины и Элидора расходились. Эльфийку нужно было увозить в относительно безопасную Эллию. А дорога монаха…

«А куда бы она ни вела, после Аквитона нам будет в другую сторону».

Шефанго вылил на себя несколько ведер ледяной воды из колодца. Встряхнулся, как зверь. Не глядя, вдел топор в петлю на поясе и отправился к дверям. Пора было и позавтракать.

Хозяин попался ему в сумеречном, закопченном обеденном зале. Посмотрел затравленно, выдавливая улыбку.

Эльрик попытался вспомнить, как зовут этого лысого красавца. И с сожалением понял, что имя выпало из памяти начисто. Так всегда бывало после того, как приходилось принцу выдерживать очередную схватку со Зверем. Но что же он сделал вчера такого, что немаленький, в общем-то, и крепкий на вид мужик разве что хвостом при виде шефанго не виляет?

Исключительно за неимением хвоста.

«Вроде не зверствую я в гостиницах…» — озадаченно подумал Эльрик.

Хотя называть «Оранжевую устрицу» гостиницей было бы слишком для нее роскошно. Дыра дырой. Де Фокс совершенно искренне считал, что тех, кто полагает, будто в таких условиях можно принимать постояльцев, нужно долго и старательно учить жизни. Иногда наука шла впрок. Иногда — нет. На то, что лысый хозяин усвоит хоть что-то, надеяться не приходилось.

— Вот пожить бы мне у тебя с недельку, — многообещающе пробормотал шефанго.

— Чего изволите? — Лысый явно не расслышал. А если расслышал, испугался поверить.

— Завтрак.

— Скоро будет готов…

— Мне готовить не надо. Кусок вырезки поприличнее. Да посолить не забудь. И… что у вас тут пьют?

— Э-э…

— Хрен с ним. Пива.

— Понял.

— Славно.