Чужая война

Эта встреча прошла за шесть лет до того, как Кина попала в Уденталь. За шесть лет до необъяснимого нападения людей на берега Айнодора. За шесть лет до того, как Тресса де Фокс отпраздновала свое десятитысячелетие.

Встреча прошла в огромном сером здании, стоящем на одной из площадей Готхельма, столицы Готской империй. А здание было курией ордена Бича Божьего.

Магистр Белого Креста вышел из кареты, недовольно огляделся по сторонам, игнорируя встречающих его рыцарей в серых плащах, и тяжелой походкой направился к массивным дубовым дверям. Магистру никогда не нравился Готхельм. Слишком много камня. Слишком мрачно. Слишком самоуверенно. Но генерал «Бичей» очень просил приехать. Присутствие магистра нужно было генералу настолько, что даже письмо, где излагалась просьба, было вежливым, без обычного готского высокомерия.

На это стоило обратить внимание. И пришлось покидать зеленый, солнечный Аквитон, чтобы отправиться в далекое — особенно для пожилого человека — путешествие на север. В каменную твердыню самой сильной империи Запада.

У подножия широкой лестницы, льющейся сверху голым камнем ступеней, магистра встретил высокий широкоплечий рыцарь. Последний раз магистр видел его лет двадцать назад. Но не узнать стылый взгляд холодных серых глаз было невозможно.

— Сэр Зигфрид.

— Отец Артур.

Они поклонились друг другу.

«Однако сквозняки у них», — недовольно отметил магистр. Откуда-то ощутимо повеяло холодом. Впрочем, это тут же прошло.

— Я рад, что вы снизошли к моей просьбе и приняли приглашение. — Зигфрид приглашающе махнул рукой, и оба священника начали неспешно подниматься по каменной лестнице.

«Смирение. То, что пуще гордыни. — Отец Артур слушал генерала, кивал, а слышал лишь резкое несоответствие благодарных слов и холодного, надменного голоса. — В этакой каменной глыбе — и ни одного ковра».

Он отдавал себе отчет в том, что придирается, скорее всего, напрасно. Из одной только врожденной, переданной еще от предшественника неприязни к ордену Бича Божьего, искоренителям ереси и нечестивцев, врагам всего, что осмеливалось противиться Святому Огню. И все же легкое недовольство не отпускало, мешало настроиться на мирный, благожелательный тон, успокоить собеседника, внушить доверие и… Внимательно смотреть, слушать, запоминать. Не то чтобы в этом была необходимость. Но магистром в Белом Кресте мог стать лишь тот, кто всю жизнь умел смотреть и видеть. Увы, это порождало подозрительность, которую, впрочем, вполне можно было назвать предусмотрительностью, не больше.

Да. Простая предусмотрительность.

— Как я понял, сэр Зигфрид, вы до сих пор не сумели разрешить вашу проблему?

— Мы прилагаем все усилия. — Лицо генерала окаменело. Прокатились на скулах желваки. — Но… да. Вы правы, отец Артур.

— Рыцари Бича Божьего — военная мощь нашей церкви. Надежда всех Опаленных. Чего же хотите вы от нас, мирных, нищенствующих монахов, которые даже не знают толком, как держать в руках оружие?

Гот вздохнул. Опустил глаза, задержав взгляд на голой крышке простого деревянного стола:

— Нам нужен совет.

«Да неужели? — саркастически хмыкнул магистр. Хмыкнул, разумеется, про себя. — А давно ли вы обвиняли наш орден в ереси и отступлении от догм во имя неведомых — вам неведомых — целей?» Он молчал, выжидающе глядя на собеседника. Когда-то медово-желтые, но поблекшие с возрастом глаза смотрели мягко и дружелюбно.

«Хочешь, чтобы я помог тебе, брат по Анласу? Чтобы спросил: какой совет вам нужен? Нет уж. Такой помощи ты от меня не дождешься. Давай, сэр рыцарь, говори сам. Ломай себя, как моих мальчиков ломал. По неведению якобы. Мальчики на Небесах. Им все равно. А мне нет. Я-то ведь живой еще… Еще живой…»

— Вы… вам многое известно, — выдавил наконец сэр Зигфрид. — Если мы — военная мощь церкви, то вы, Белый Крест, — ее разум.

— Насколько я помню, генерал, вы всегда склонны были соглашаться с народной поговоркой «Сила есть — ума не надо». Не слышали? Ах, ну да, рыцари далеки от простонародья… В смирении своем далеки, разумеется.

Зигфрид выслушал его молча. Не поднимая глаз от столешницы. Казалось, еще немного, и дерево задымится под его взглядом.

«Или заиндевеет…»

— Мы были не правы, — выдавил наконец гот. — Людям свойственно ошибаться, и мы не лучше многих. Но ошибки остались в прошлом, отец Артур. А держать зло на ближних своих не подобает Опаленному.

— Тем более не подобает держать зло на братьев своих, — кивнул магистр. — Спрашивайте. Я отвечу.

— Он преследует нас, — коротко выдохнул сэр Зигфрид. Помолчал, барабаня пальцами по столу. — Скоро пять лет, как началась эта напасть. И все эти пять лет рыцари Бича Божьего погибают. Один за другим. Погибают от руки этого чудовища.

— Одного-единственного шефанго, как я понимаю?

— Это не шефанго, магистр. Я говорю вам — это Враг.

— Сам Рилдир?

— Ну… кто-то из его прихвостней. — Гот слегка смутился. — Он непобедим.

— Непобедимых не бывает.

— Но…