Чужая война

— У меня есть право на хранение оружия, господин Семирядин. Специфика работы заставляет, — вежливо проинформировал Ваенбландт. — Убирайтесь отсюда… Пулю в лоб тоже, как правило, получают раз в жизни… Ну?.. — Нотариус демонстративно повел стволом в сторону двери. — Вставайте и уходите!..

— Сейчас… — Андрей судорожно сглотнул. — Коленки дрожат… — Секунду спустя он сумел-таки совладать со своими эмоциями и рывком поднялся на ноги. — Вы даже не ошибаетесь, папаша. Вы глупите непростительно. Ай-ай…

— Вали, сынок. И больше не появляйся!.. — Напоследок адвокат все-таки сбился с холодного, официального тона.

Выбора у Семирядина не было. Раздосадованный на самого себя и на дурацкую честность старого глупого еврея, он покинул это место словесных баталий в качестве побежденного. Злоба клокотала в нем и не могла найти выхода.

Оказавшись на улице, он поначалу двинулся не к своему автомобилю, а к припарковавшемуся на тротуаре джипу «сопровождения». Заметив приближение «подопечного», Мякинец, сидевший на переднем сиденье, плавно опустил боковое стекло. Семирядин склонился к окошку автомобиля и решительно посмотрел в глаза показавшемуся в нем типу с неприкуренной сигарой в зубах. Юрий просто жевал ее.

— Ангелина сказала, вы… — раздраженно начал Андрей, еще не успев отойти от глубочайшего шока, испытанного по милости так жестоко не оправдавшего надежд Ваенбландта, но Мякинец бесцеремонно перебил его:

— Да, все правильно. Это мы. — Он саркастически хмыкнул, вынимая изо рта сигару. — Судя по вашей кислой физиономии, нотариус оказался несговорчивым?

Андрей, подтверждая это предположение, мелко закивал, как китайский болванчик.

— И… И вдобавок вооруженным, — добавил он к резюме Мякинца. — Он — старый маразматик, точно! — Семирядин, распалившись, повысил голос.

Но Юрию были абсолютно безразличны эти мексиканские страсти.

— Имя, номер офиса… — только и произнес он, глядя куда-то в пустоту за спиной Семирядина.

Андрей понемногу приходил в чувство, избавляясь от животного страха и излишней нервозности. То ли оттого, что опасность миновала, то ли благодаря невозмутимости человека с сигарой, расположившегося на переднем сиденье черного джипа.

— Ваенбландт Борис Юзефович, — сообщил он. — Первый этаж, комната шесть…

Ни Семирядин, ни прикуривающий в данный момент сигару Мякинец не увидели, как в эту секунду из переулка вынырнула помощница нотариуса с пакетом булочек в руках. Увидев недавнего посетителя их конторы возле стоящего на тротуаре внедорожника, девушка остановилась, мгновенно приняла решение и вернулась обратно за угол. Отсюда ей было прекрасно видно то, что происходило у джипа, но сама секретарша оставалась незамеченной.

— Мы вернемся туда вместе?.. — удивленный молчанием Юрия, поинтересовался Семирядин.

— Зачем? — Тот только пожал плечами в ответ. — Гуляйте пока дальше. Эстафета принята.

Мякинец широко улыбнулся, пыхнул сигарным дымом Андрею Матвеевичу в лицо и коротко бросил кому-то внутри салона:

— Поехали отсюда…

Лицо Юрия скрылось за тонированным стеклом, и джип тут же скатился с тротуара на проезжую часть, лихо развернулся на сто восемьдесят градусов и умчался прочь. Семирядин витиевато выругался. Ничего себе охрана! Такими особо не покомандуешь. Хотя… что бы там ни говорила Ангелина Виннер, это, скорее всего, и не предусматривалось.

Андрей энергично взмахнул рукой, привлекая внимание своего водителя, и кореец, выехав со стоянки, подкатил к боссу. Семирядин юркнул в просторный кожаный салон. Здесь он чувствовал себя значительно увереннее. Особенно в обществе вооруженного Жени.

Джип выбрался из переулка, заставленного транспортом, на более широкий проезд и начал разгон вдоль широкого бульвара.

— Притормози-ка, — скомандовал неожиданно Семирядин.

Женя покосился на него в зеркальце заднего обзора.

— Нет здесь стоянки. Менты привяжутся.

— Останови, я сказал! — окрысился Андрей. — Вчера о ментах думать надо было, когда тетку с телефоном сотовым запирал, кретин!

Водитель, памятуя о своей непростительной ошибке, спорить больше не стал и покорно выполнил необходимый маневр. Джип прижался к бордюру. Семирядин выудил из кармана мобильный телефон, наморщил покатый лоб, припоминая номер абонента, и, вспомнив, тут же набрал его.

— Наташа?.. — грубо гаркнул он в трубку, дождавшись соединения. — Семирядин это. Вы что, ненаглядные мои, там себе думаете? Ты и твой муж-болван… А то! Ваня здесь, ясно? В Москве, разумеется. А вы, самые ближайшие родственники, не в курсе, что мальчишку уже взяла в оборот какая-то сомнительная компания во главе с вашей Лизой ненаглядной!.. Не знаю я, что кому положено, что не положено, но кинуть всех вас могут. Лично вас — не жалко. А вот Ваню с Ольгой — да… Не у меня, у мужа своего спроси! Существуют специальные государственные органы — опеки или защиты детства, не знаю, как они там именуются!.. И немедленно. Не жлобьтесь по своему обыкновению, суньте побольше, я сегодня же компенсирую. В отличие от вас мне судьба ребенка не безразлична!.. В больнице он будет, скорее всего. Начиная с десяти пропуск действителен… Все, увидимся…