Чужая воля

– Что он понимает под «человеком среднего возраста, который выглядит старше, чем на самом деле»? Как-то странно конкретно и при этом совершенно неконкретно.

Ответил я с осторожностью, поскольку эта часть тоже кусалась:

– Я практически уверен, что видел его.

Рот Ченса открылся – он явно ужаснулся, и даже Бекки заметно побледнела.

– Причем дважды, – продолжал я. – Один раз в тот день, когда мы были в суде, а потом еще раз, прямо после того, как Тиру… ну, вы поняли.

– Прямо после того, как ее порезали на миллион кусков. – Ченс уже практически сполз с сиденья. – Это ты хотел сказать? Прямо после того, как убили Тиру, и прямо перед тем, как похитили Сару.

– Угомонись, Ченс.

– Сам ты угомонись! Господи! – Он шлепнул ладонью по спинке сиденья, а потом рухнул назад и погрузился в молчание, сложив руки на груди и крепко сжав челюсти.

– А ты уверен, что это был он? – Бекки задала этот вопрос негромко и мягко, словно подчеркивая, что они с Ченсом совершенно разные люди.

– Он соответствовал описанию – типа как ему было сорок, но выглядел на все шестьдесят. Маленький и узкоплечий. Не особо опасного вида. Все, как и сказал Джейсон.

– Где еще ты его видел, кроме суда?

– На улице Тиры, в припаркованной машине…

– О, просто прекрасно! – подал голос Ченс. – На ее улице.

– Хотя это мог быть и не он.

– Но ты все-таки так не считаешь? – уточнила Бекки.

– Это было бы чертовски странным совпадением, если б такой человек сидел в машине на улице Тиры почти сразу после ее смерти. А описание и вправду в точку. Как раз из-за того, что оно конкретное и при этом неконкретное, как ты сказала. Этого мужика можно запросто и не заметить – он такой… типа как расплывчатый. Если б я не увидел его тогда в суде, то во второй раз просто не обратил бы на него внимания.

– Но ты все-таки приметил его в суде, – перебил Ченс. – Ты все-таки обратил на него внимание во второй раз.

– Он за мной тоже наблюдал. Может, секунд тридцать, пока я шел обратно к машине.

Бекки первой увидела более крупную картину.

– Если Джейсон знает, кто убил Тиру, то почему он не говорит полиции?

Эта часть меня тоже беспокоила.

– Может, он на самом деле не знает. А может, у него просто нет доказательств.

– Нет, по-моему, он явно защищает тебя.

– Почему ты так уверена?

– Потому что ты сам поступил бы так на его месте. – Бекки наклонилась ближе, словно мы были с ней только вдвоем, одни во всем мире. – Подумай как следует. Он не хочет отвечать на твои вопросы и не дает тебе влезать в расследование. Он предостерегает тебя насчет этого ужасного человека. Он практически умолял тебя прекратить задавать вопросы. Если он знает, кто убил Тиру, ему хотелось бы рассказать полиции – любому невиновному человеку хотелось бы, – если б только не какая-то очень серьезная причина этого не делать.

– Он сказал, что мы едва ли семья.

– Ты и вправду думаешь, что он так считает?

– Точно не знаю.

– Разве?

Я промолчал, сосредоточившись на дороге.

Я и вправду не был готов ответить на этот вопрос – ни в какой форме.

* * *

Еще минут через двадцать вдали стали вырастать высокие здания городского центра. Когда на въезде в город мы остановились на красный свет, Ченс буркнул:

– Сворачивай здесь, чувак. Забрось меня домой.

Он был вроде раздражен и встревожен, а возле своего дома со смущенным видом повернулся ко мне.

– Я бы поехал с тобой, если б мог, куда угодно. Но это все моя мама. У нее всего два часа между двумя работами. Я обещал ей приехать домой на обед.

– Да ладно, братан, – отозвался я. – Все нормально.

Но я знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, о чем он сейчас думает. «Все становится реальным…»

– Что будешь делать дальше? – спросил он.

– Не знаю.

– А может, тебе вообще ничего не надо делать… Как насчет того, чтобы походить в школу – чисто для разнообразия? Сдать выпускные экзамены…

– Ну да, наверное.

Ченс посмотрел на свой дом, все еще явно борясь с собой.

– Этот человек, которого ты видел на улице Тиры… Насколько близко он от тебя был?

– Футах в десяти, наверное.

– И просто сидел в своей машине?

– Наблюдал за кондоминиумом, я думаю.

Ченс изучил мое лицо, словно там мог быть написан некий ответ.

– Потом позвонишь?

– Конечно. Разумеется.

– Ладно, тогда. Пока, Бекки!

Мы посмотрели, как он заходит в дом.

– Что теперь? – спросила Бекки.

– Не знаю.

– Может, ты смотришь на все это не с той стороны? На всю эту ситуацию.

– Это как?

– До сих пор все это было связано с Тирой. Вот на чем ты зациклился. «Кого она разозлила? Что она сделала такого, что ее убили?»

– Ну да, потому что вообще-то как раз ее и убили.

– Насколько хорошо ты знаешь своего брата? – спросила Бекки.

– Не пойму, о чем ты.

Она взяла меня за руку и грустно пожала плечами.

– Может, убийство Тиры было вообще никак не связано с Тирой.

* * *