Чужая воля

Озарение Бекки было ослепляюще ярким и достаточно простым, чтобы открыть дверь к совершенно новому направлению моих мыслей. С самого начала я сосредоточился в основном на жизни и поведении Тиры. Вот почему и отправился в «Каретный сарай», а потом к Саре. Скромный и невзыскательный вопрос Бекки буквально перевернул все с ног на голову. Я и вправду вообще не знал Джейсона – он и сам мне это сказал. Пусть даже так, но я предполагал, что дистанция между нами была рождена достаточно простыми обстоятельствами – войной, расстоянием и временем, проведенным врозь. В тот первый день на карьере он сказал, что брат должен знать своего брата. Но какие усилия он для этого предпринял? Да, мы провели с ним денек на озере, с девушками…

«Я – отнюдь не ангел…»

Это тоже его слова.

– Куда мы едем? – Бекки заговорила первый раз с того момента, как я влился в плотный поток движения. До этого она проявляла терпение, и я воспользовался этим временем, чтобы крутить Джейсона у себя в голове, как тарелку: брат, солдат, зэк… Помимо воспоминаний о нашем совместном детстве я знал лишь, что он может быть холодным, склонным к насилию и пренебрежительным.

«Уплывай, мелкая рыбешка…»

– Есть один ресторанчик, – отозвался я. – Кухня там на любителя, но вот выпечка и цыплята – просто супер.

* * *

В ресторане пахло в точности так, как мне запомнилось: табачным дымом и капустой, жаренной на гриле говядиной и квашенными по-корейски овощами. Мы уселись на высокие табуреты у стойки, и уже знакомый мне чернокожий старик крикнул от гриля:

– Шарлин! Посетители!

Толкнув качающуюся дверь, за стойку неспешно прошла круглолицая широкобедрая женщина с улыбкой на губах.

– Какие чудесные белые ребятки! – В густом слое багровой помады прорезались трещинки, из-за уха материализовалась шариковая ручка. – Что желаете в этот чудесный денек?

– Кофе, – сказал я. – И переговорить с мистером Вашингтоном.

Я кивнул в сторону старика, и ее улыбка увяла, а глаза неожиданно осветились подозрением.

– Вы знаете моего Натаниэла?

– Мы типа как познакомились на прошлой неделе. Я – брат Джейсона Френча.

– О господи, Джейсона… Надо было мне сразу догадаться, просто по вашему виду!

Подозрения как не бывало. Улыбка вернулась.

– Так вы знаете его?

– И хорошее, и плохое, хотя плохое у него не настолько уж плохое, а хорошее – ну просто ужасно хорошее. Натаниэл! – гаркнула она повару, не сводя глаз с моего лица. – Иди посмотри, что за зверь к нам заглянул!

Старик пробурчал что-то насчет того, что, мол, маисовая каша подгорает, и Шарлин с деланым раздражением вздохнула.

– Ну что за человек… – Налив нам кофе, она поставила колбу обратно на подогреватель. – Знаете, я не верю тому, что говорят про вашего брата. В газетах, по телевизору…

Шарлин сделала кислое лицо, словно подтверждая свои слова.

– Почему вы это говорите?

– Ну, поймите меня правильно… Я не настолько хорошо знаю вашего брата, чтобы сказать, что действительно знаю его. Он и вправду отсидел тюремный срок и вправду был замешан в торговлю наркотой. Но убить эту девушку?.. – Она покачала головой. – Он слишком уж часто сидел у нас вон в том углу, десяток раз ужинал у меня дома. А потом, есть и то, что он сделал для моего мальчика.

– Дарзелла, – вставил я.

– О, вы слышали про моего Дарзелла? – Ее глаза осветились. – Хотите сливок, сахар? – Шарлин показала на кружку Бекки, а потом подвинула жестяной молочник, не дожидаясь ответа. – Знаете, ваш брат спас ему жизнь.

Я поставил свою кружку на стойку, и она продолжила:

– Они познакомились в автобусе, в котором их везли в Пэррис-Айленд[48], и сразу стали друзья не разлей вода. Оба родом из одного города, оба такие же решительные и необузданные… Пэррис-Айленд – это двенадцать недель настоящего ада, но они всё так и спали на соседних койках, тренировались вместе…

– И он спас Дарзеллу жизнь?

– На четвертый день в учебном лагере. – Отставив круглое бедро, Шарлин раскинула пухлые пальцы на стойке. – Это произошло на третьей миле шестимильного марш-броска – двадцать или тридцать мальчиков с полной выкладкой, половина из них уже успела выблевать свой завтрак. Дарзелл и Джейсон шли впереди, когда это случилось, но они всегда были в первых рядах. Соревновательный дух и все такое, сами понимаете…

Ее взгляд слегка затуманился, пока она вспоминала что-то, что лишь она одна могла видеть.

– Думаю, как раз из-за всего этого топота солдатских сапог никто и не услышал треска гремучей змеи. А углядеть полосатого гремучника в сосновых иголках и песке практически нереально, можете мне в этом поверить. Пострадать мог и ваш брат – они бежали бок о бок, почти вплотную, – но наступил на гремучку все-таки Дарзелл, и это был ваш брат, кто отнес его на себе обратно на базу – все те же три мили бешеного бега. – Шарлин опять улыбнулась, и словно солнце вспыхнуло в полутьме бара. – Вы-то с моим Дарзеллом не знакомы, но парень он здоровенный – шесть футов два дюйма, двести двадцать фунтов, – и такой крепкий, что его даже монтировкой не вырубишь. Не то что эта вот мелочь пузатая…