Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

Банафрит и Элодия довольно часто заводили типичные женские разговоры, тактично, а иногда и не очень, намекая, что девушка я хоть и молодая, но годы идут и пора задумываться о семье, детях. Почему-то их выпады меня не столь ранили, как сегодняшний невинный вопрос Джемтира. Может быть потому, что до сей поры я старалась не задумываться, не отчаиваться, просто пыталась найти выход с твердой уверенностью – он есть и я точно его обнаружу, добьюсь своей цели. В конце концов я наверно попросту до конца не верила в окончательность диагноза, хотя его и подтвердили еще пару целителей. Не верила и все тут. Задвигала эти мысли, не давала им пробиться, завладеть мной. А тут накрыло. Почти как тогда, когда узнала. Но хуже всего был страх – холодный, мерзкий, обволакивающий. Успокоится я смогла лишь когда наконец вернулся Данфер, долго отсутствующий по причине поездки в Саганион на экскурсию.

Не сразу, но я отогрелась, пришла в себя и приняла твердое решение – выход искать конечно буду, но, если результатом будет тупик, просто сверну в другую сторону. А жить в отчаянии – не вариант уж точно.

***

Наверно я никогда так тщательно не выбирала наряд, даже на свой первый бал, даже на бал у Главы города Геделрима. А уж подготовить его всего за неделю… Впрочем, экономить я не стала, правда оплата портнихе была практически сопоставима с гонораром, полученным за последнюю работу у Джетмира. Но я ничуть не жалела.

Ярко желтое, с черными вставками кружева – платье подчеркивало мой необычный цвет глаз и не делало кожу тусклой, а наоборот, придавало ей золотистый оттенок. Мне, не любительнице столь ярких цветов, было несколько неуютно в нем. До тех пор, пока я не прибыла в назначенное место.

Зато с прической все оказалось проще. Хоть Банафрит и не одобряла мое желание пойти к мастеру на праздник, наблюдала за моими тщательными сборами и качала головой, но с волосами помогла. В пику яркому наряду прическу она сделала для меня несложную, даже скромную.

Джетмир заказал у Топиаса целый кабинет в собственное распоряжение. Входила я туда не без волнения, от которого дрожали руки, пересыхало во рту и путались мысли.

Искреннее восхищение в мужских глазах я видела крайне редко, оттого наверно было и ещё приятнее.

Стейнир хотел уже было подойти ко мне, но мастер его опередил.

– Дорогой друг, извини, но сегодня хозяин вечера я. – И подмигнул ему.

Мне же достался одобрительные взгляд, в котором промелькнуло ещё что-то неведомое мне.

– Благородная эдель сегодня блистает. Хороша!

– Спасибо, – пробормотала я.

Он проводил меня до стола, за которым уже собрались некоторые гости. Понтера, подошедшего следом за нами Стейнира и целителя Фондера я и так знала.

– Эдел Лапрет – ещё один учредитель школы для девочек. Пожалуй, даже основной. Автор идеи и главный воплощатель ее, если так можно выразиться.

Высокий, выше меня почти на голову, рядом с Джетмиром именно этот мужчина смотрелся как ни странно комично, а не мастер рядом с ним, учитывая невысокий рост последнего. Худой как щепка, весь какой-то прямой, натянутый, как и его улыбка, словно обычная дань вежливости, но никак не искренняя эмоция. Хлесткий взгляд карих глаз не располагал к приятному общению, но я также не стала отступать от вежливости:

– Очень приятно.

– Взаимно.

Он не поцеловал мне руку – просто пожал, как обычно делают мужчины между собой, чем вызвал нескрываемое удивление. Мастер же свою ухмылку попытался от меня спрятать.

– Лапрет мой давний приятель ещё со времён студенчества. Правда специализация у него другая – водная стихия.

Следующим мне представили эда Ньяла. Он тоже оказался давним студенческим приятелем мастера. В противоположность Лапрету Ньял был наоборот округлым, мягким. Чуть смазанные черты лица, про таких людей говорят – луноликие, пусть они и был мужчиной, а это определение чаще применяли к женщинам. Глаза большие, ярко-синие, рот словно в удивлении был приоткрытым и напоминал букву “о”. В его пухлой руке моя ладонь просто утонула. Правда, после поцелуя руки мне очень хотелось тыльную сторону ладони все же вытереть. Но я опять играла: вежливая улыбка, приятные слова.

Несмотря на все мое уважение к мастеру и безграничную благодарность к нему, эти его друзья произвели на меня отталкивающее впечатление, и вот так сходу я не могла понять, что же их могло объединять. А вот почему-то в дружбу Джемтира и Стейнира я поверила сразу.

И только теперь я поняла, что среди мужчин я одна. Джетмир быстро понял моё смятение:

– Сейчас ещё одна дама нас посетит.

Та самая рыженькая. Сегодня она была также в темно-синем, но в этот раз не практически чёрном, а ярком и насыщенном.

Эда Ульрика также оказалась одним их учредителем школы. И что-то мне подсказывало – она была близкой, очень близкой подругой мастера.

Встретила она меня злым, раздражённым и явно недовольным взглядом, который чуть смягчился лишь тогда, когда мы стали рассаживаться – мне досталось место между Стейниром и Форденом.