Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

Мы так и продолжали сидеть: я на столе, Рун на полу, положив голову мне на колени. Я перебирала пальцами его смоляные пряди, а он время от времени просто крепко сжимал мою другую руку. Как будто в таком простом жесте он искал успокоение или убеждался, что я рядом и поддерживаю его. Хрупкая женщина поддерживает мужчину, только что обидевшего ее.

Через три дня я уехала.

Буду строить свою жизнь в другом месте, а может, и смогу наконец-то вырваться к родителям.

Дом в Геделриме должен был стать лишь временным пристанищем, пока я не найду способ, а самое главное, не узнаю, куда бежать к родителям. Не удержалась. Выбирала недолго, не очень тщательно, так как в гостинице задерживаться не хотелось, и все же выбрала такой, в каком тут же захотелось остаться навсегда.

Только спустя некоторое время я сама перед собой призналась: я сбежала. От своих проблем, чужого и собственного горя. Эгоистично, малодушно бросила людей, заменивших мне семью. Не смогла там остаться. Вся эта атмосфера душила меня, затягивала, как в болоте трясина. Трясина печалей и безысходности.

Вот только Геделрим я выбрала специально, с определенным умыслом. Крупный город, в котором легко затеряться. И я задумала в определенный момент затеряться и сделать это максимально удачно.

Теперь мне предстояла тщательная подготовка для своего исчезновения. Прежде всего мне предстояло выяснить, куда же именно я должна буду исчезнуть.

Мама, ранее вычислившая мои попытки узнать, где же они находятся, пресекла их быстро. Поэтому мне пришлось усыпить ее бдительность. Напрямик я ничего не спрашивала, но все те крупицы информации, мелькающие в письмах, которые сами по себе мало что давали, но в целом могли сложиться хоть в какую-то картину, я фиксировала и запоминала.

Отец все также не желал писать мне и передавал приветы только через маму. Зато брат в конце каждого письма теперь делал свои приписки: делился успехами в учебе, робко расспрашивал обо мне. И как бы мама не контролировала написанное братом, в его строчках я все чаще улавливала то, что мне было необходимо: описание местности, поселения, да даже погоды и многое другое. Но самое главное – я хоть так знакомилась с братом.

Сама-то я мало что помнила про Дрину. В моей памяти почему-то ярче всплывали воспоминания о Зедениве, а не Вадоме. Поэтому Общественную библиотеку Геделрима я посещала не только для изучения книг по целительству, но и заглядывала в географические справочники. Конечно, маловероятно то, что я с точностью определю по скудным данным место, где находится моя семья. Однако, если такой шанс есть, то я им обязательно воспользуюсь.

Библиотека была самым посещаемым мною местом – у меня осталось только две цели в жизни, за них-то я и цеплялась.

Вот только как именно мне организовать свое исчезновение?

Разумеется, охрана и тут меня не оставляла, хоть и была все такой же ненавязчивой.

Сейчас я как никогда ненавидела свою внешность. Бог с ней красотой, точнее с ее отсутствием. Внешность была у меня слишком приметная.

Обжившись немного в этом городе, я узнала и некоторые интересные вещи о нем. Точнее события, происходящие здесь. Конечно, как самый крупный торговый город империи, Геделрим часто устраивал ярмарки – многочисленные, шумные, яркие. Съезжались торговцы не только со всей Адарии, но и с Лаксавирии, а также некоторых других стран. На таких ярмарках довольно часто бывали и бродячие артисты, циркачи, и самое главное для меня – появлялись и гадалки. Чаще всего они разъезжали по стране вместе с какой-нибудь цирковой труппой. Хотя предпочитали принимать посетителей гадалки в отдельных шатрах, обычно располагавшихся где-нибудь в углу площади. В центре такого шатра устанавливался стол с тем самым хрустальным шаром. Впрочем, некоторые гадали по руке или по картам. Кому с чем удобнее было работать. Эти гадалки чаще всего были родом с южного Зеденива и внешне от меня отличались только более темной кожей и цветом глаз – от светло-орехового до практически черного.

Когда я уезжала от Ровенийских, Рун в качестве извинения написал для меня рекомендацию к своему знакомому мастеру-артефактору. Он верил, что я не брошу занятия и по возможности работу. Я и не хотела, но пока мне было некогда этим заниматься. Да и я уже тогда решила, что буду заниматься организацией своего побега. Поэтому в качестве еще одного прощального подарка я выпросила у Руна один амулет, на мысль о котором навела меня Исгельна. Этот амулет не окутывал мороком полностью всю внешность, заменяя ее на другую, он лишь менял цвет глаз. Такой амулет к тому же не надо было регистрировать у Внутренней стражи. Что, несомненно, для меня было очень важным.