Чужая здесь, не своя там. Дилогия [СИ]

— Вот как, — задумчиво пробормотал эдел Вистар. — Не ожидал от Хилма. Будет жаль лишать его целительской лицензии.

— Причем здесь это? — вспылила я. — Чудовищная случайность — еще не повод для таких мер.

— Ты еще его и жалеешь, — бывший опекун покачал головой. — А ведь он помогал и Эйрику в лечении. Даже страшно представить, чтобы было с нашим мальчиком, ошибись он и в этот раз.

— Но все обошлось, Эйрик ходит, он почти здоров. А я… Мне нужно в Венорфат!

— И ты еще и веришь ему? Да он мог что угодно тебе наговорить, лишь бы снять с себя ответственность. Где гарантия, что все будет так, как он предполагает?

— Их нет, но что мне остается?

Эдель Фордис приобняла меня. И взгляд ее, обращенный на мужа, мне было сложно объяснить. Что же между ними произошло?

— Ты должен помочь Астари, — произнесла она твердо.

— Я понимаю, дамы, вы далеки от политики, но заверяю вас — если бы у меня была возможность, я бы помог. Но тут я бессилен.

— Вы мне должны, — сказала я и поднялась.

— Интересно что же?

— Как же быстро вы забыли историю с моим похищением, — поморщилась я.

— Я же тебя и вызволил.

— Думаете без вас я границу не преодолела бы?

— Уверен.

— Вистар! — воскликнула эдель Фордис. Она тоже поднялась с кушетки, подошла к нам. Сейчас ее глаза на мужа смотрели с неверием и презрением. Это я поняла точно. — Неужели так все и было?

— У меня не было другого выхода, — спокойно заметил наместник.

Его супругу кивнула и вернулась на то же место. Словно она для себя что-то решила и скорее всего, что-то уже однозначно безрадостное.

— Значит вы мне не поможете?

— Увы, я не в силах. Дипломатические отношения между нашими странами только-только стали налаживаться. И все же открытого доступа туда пока так и нет. А организовать вызов для тебя, — сказал он с особой интонацией, — не получится никак. Мне жаль.

Я скривила губы в горькой улыбке.

Эдель Фордис вышла вместе со мной. Она вновь взяла меня за руки, словно в этом прикосновении передавая мне свое сочувствие, поддержку и надежду.

— Я обязательно все разузнаю. Это муж думает, что раз я не вмешиваюсь в его дела, то ничего и не знаю. — Она покачала головой. — По возможности я тут же тебя оповещу. Я уверена, что у Хилма и в мыслях не было тебя обмануть, так что не теряй надежды. А если есть решение, то уж подходы мы к нему найдем. Вот увидишь.

Сил сдерживать слезы у меня больше не было.

Когда я вернулась домой, то первым делом написала Диль поздравление.

* * *

Ленсвен подтвердил — мне не дадут разрешение на посещение Венорфата.

— У тебя там нет родственников, которые могли бы выслать приглашение, — пояснил он.

Мы сидели в милой гостиной уютного дома Гаустофов и ели мой черничный пирог. Как я и обещала.

— Да и учитывая все связанное с твоей личностью… — продолжил Ленни, — не в ближайшие пару лет точно.

— Неужели совсем никак? — уныло спросила я.

— Я способов точно не знаю. А зачем тебе туда?

— Надо.

Друг хмыкнул и возобновлять расспросы не стал.

Мысли мои, понятное дело, постоянно были заняты именно этим. Как попасть в Венорфат? Как?

Я стала рассеянной, в то же время раздраженной, грубой. При Данфере срываться я не могла, все же держалась, а вот при мастере, как ни странно, пару раз сорвалась.

Спасал меня Стейнир, но все равно при нем я также вела себя сдержанно, стараясь не выдать того напряжения, что не отпускало меня. Прогулки, походы в кафе, на выставку. И разговоры. Обо всем, но чаще всего не о том, что нужно. Меня терзали мысли, что обязательно надо открыться Стейниру. Если не про проблему со здоровьем, так про происхождение точно. Но об этом я молчала. Не сейчас, потом, когда точно разберусь с остальным.

Я берегла каждую минуту проведенную с ним, наслаждалась, на это время все же забывая о невзгодах. Словно пыталась наверстать все то, чего была лишена ранее.

Он больше не пытался даже поцеловать меня, как будто также сдерживал себя и чуть отступил. С одной стороны я радовалась, так как боялась и не знала, что же мне делать, если он вдруг усилит напор, с другой — огорчалась. Почему ничего не делает? Странное, двоякое чувство, вносящее еще большую сумятицу в мою душу.

И все же каждый раз при прощании он целовал мне руку, не более. И легкое, почти невесомое, еле ощутимое прикосновение его с виду жестких губ к моей ладони вызывало у меня значительно больше эмоций, чем когда-то самые страстные поцелуи Рона.

Стоило только Стейниру покинуть меня, как глухое отчаяние накатывало, порой все же прорываясь.

— Кто испортил настроение благородной эдель? — поинтересовался мастер. — Вроде бы с личной жизнью, хвала всем богам, у вас наладилось. Наконец-то перестала издеваться над Тейном. Ну почти перестала.

— Не ваше дело, — буркнула я, делая вид, что полностью погружена работой. И даже не заметила, что вновь сбилась в обращении.

— Если ты и дальше будешь пытаться закрепить следилку на этой бедной пуговице, то она рассыпется на сотни кусочков. Можешь и без глаза остаться, тем более про очки ты опять забыла.

Я со вздохом отложила заготовку в виде пуговицы и тоскливо посмотрела на забытые мною защитные очки. Это точно не дело.