Чужая Земля

– Скажите это Трубецкому для начала.

– Уже. Я назвал его дилетантом, только и способным, что подбрасывать «жучков» в уборную вождя.

– То-то майор такой неприветливый.

– Еще бы! – бросил Билалов, отпустил меня и проследовал внутрь.

– Доброе утро, – сказал я ему вслед.

Когда я садился в машину, за забором вдруг дружно взревело сразу всё. Я оглянулся. Бэтээры, постепенно выравнивая строй, покатились в степь, навстречу пыльной туче. Закрытые по-боевому, без людей на броне, они казались живыми. И три стальных летучих зверя поднялись в воздух, два маленьких, один громадный.

Силища двинулась навстречу силище.

И тут я понял, что степь дрожит.

Топота наступающей конницы не было слышно за гулом нашей техники, но земля отчетливо вибрировала. Господи, да сколько же их. И почему город еще не… Ага, город – уже.

Солнце поднималось выше, оно подсветило городскую стену, и я видел, как под ней клубится пыль. Значит, стража успела добраться до конюшен, оседлать своих монстров и теперь, пройдя сквозь город, выстраивается перед ним. Но это только первая фаза. Оборона столицы рассчитана по большей части на отражение атаки кочевников, и степной патруль Унгасана следит, чтобы те не подошли незаметно. Кстати, надо спросить его об этом… А с западной стороны города, которая мне не видна, обширные пастбища, и там сейчас творится самое интересное. Оттуда гонят табуны коней ополчения, а люди бегут им навстречу, и когда эти две толпы встретятся, образуется конная армия, которой обоснованно побаивается наш командир. Она с двух сторон обогнет город, пересечет реку и соединится с регулярными силами. И начнет играть на нервах. В барабаны – бум-бум-бум. Городская стража по центру, ополчение на флангах, отряды степного патруля – высокомобильные силы и резерв. Дворцовая стража Унгали – по отдельному плану.

Бум-бум-бум.

Увидав впервые, до чего сноровисто разворачиваются войска, никогда не знавшие войны, я далеко не сразу понял, как это у них так лихо получается. И только когда услышал о «памяти предков» – догадался. Ну конечно же. Они знают про войну больше, чем хотели бы. Они не могут забыть ее физически. И поэтому здесь так стараются обойтись без серьезной драки. Кстати, наглые пижоны-кочевники, местные апачи с команчами, любят войну меньше всех. У степняков высокая детская смертность, их мало, для каждого племени десяток убитых – уже неприятность, и не дай бог погибнет сто – это просто неприемлемо, так нельзя, а кто же скот пасти будет.

Но порох, образно говоря, у всех сухой. Опять-таки – потому что о войне помнят и не умеют забывать.

Я выехал за ворота. У купола химлаборатории стоял доктор Шалыгин, даже издали усталый. Он поглядел в мою сторону, кажется, неодобрительно. Ну да, все – к противнику, а я от него. А обещал-то – впереди, на лихом коне… Что поделаешь, такая у меня хреновая работа.

Бум-бум-бум. Теперь я это слышал. Гул за спиной немного стих, зато нарастал грохот впереди.

Навстречу пылили джипы, перегруженные, облепленные людьми в респираторах. Значит, Газин отозвал из города всех. Мне никто даже не помахал. Да и бог с ними.

Их можно понять. Народ на войну едет, а я от войны. Да еще и без маски. Совсем чужой, не наш человек. Инородное тело. Прыщ на заднице экспедиции, как меня обозвал начальник штаба – то ли думал, не нашепчут, то ли точно на это рассчитывал…

Когда я проезжал сквозь строй городской стражи, какая-то невоспитанная лошадь харкнула на лобовое стекло. Она, наверное, хотела привести меня в окончательно доброе расположение духа, и у нее получилось. Я нервно рассмеялся. Стало полегче.

Великий вождь как раз вышел из тоннеля мне навстречу. Один, без свиты из писцов и доверенных помощников, с которой обычно ходит по городу. Словно к нам на базу собрался. А он, кстати, туда и собрался, чему я удивляюсь.

– Дочь просила тебе передать, чтобы не лез в драку, – сказал вождь, усаживаясь рядом. – Но я вижу тебя в боевом облачении. Значит, ты готов.

– Всегда готов, – брякнул я, разворачивая машину.

– Это многое объясняет, – загадочно высказался вождь.

Сам Тунгус был одет в парадную тогу и небрежно поигрывал боевым жезлом. Смотрелся правитель как всегда – одновременно величественным и слегка насмешливым. Будто его все это забавляет и сейчас он наши проблемы – одной левой.

Командиры отрядов издали приветственный клич, шаманы принялись лупить в бубны, Тунгус поморщился, я поспешно нажал на газ, и мы пронеслись сквозь конный строй пулей.

Выскочив из этого боевого угара на относительно свежий воздух, я присмотрелся, думая, с какой стороны ловчее обогнуть базу или лучше проскочить ее насквозь, и понял, что впереди творится невообразимое. Вот где настоящий боевой угар. Пыль стояла уже на полнеба, стеной, и над ней барражировали летательные аппараты в широком ассортименте.

Кто испортил воздух, было по-прежнему не разобрать.

– Быстрее, если можешь, – сказал Тунгус.

– Я могу очень быстро, но надо сделать вот так…