Чужая звезда

Кто-то из Чёрных мечей задел проволоку растяжки, установленной Укатомбом. Облако зелёного газа окутало людей, вошедших в пещеру. В этот момент стрелок открыл по ним огонь. Они не поддались панике, тем не менее, кто-то падал от метких выстрелов, кто-то терял сознание от зелёного газа. Стрелок заметил, что даже раненые Алекмаром бойцы, перевязанные и хромые, пошли в этот бой на встречу с верной смертью. Преданность или глупость. А, может, истинная храбрость. Кто знает? Теперь это не имеет значения. Они все умрут за то, что сделали с единственным бойцом под моим началом.

Спустя несколько минут из пещеры вышел человек. Он тяжело дышал. Пар вырывался изо рта, окутывая его бородатое лицо небольшими облачками. Его правая рука висела плетью, иногда с неё слетали на снег алые капли. В левой руке был зажат капюшон его куртки, на которой лежало окровавленное тело юноши. Мужчина тащил за собой волоком жуткого вида ношу. Он преодолел несколько десятков метров и открыл дверь полуобгоревшего бронетурна. Со стонами от боли и напряжения он затащил тело юноши в салон, туда же закинул свою испорченную куртку. Затем мужчина сел на ступеньку под дверью полуобгоревшей бронемашины и достал из отворота шапки сигарету. Посмотрев на неё внимательно грустными серыми глазами, он убрал сигарету назад в отворот шапки и тяжело прокашлялся. Затем он зашёл внутрь машины и захлопнул массивную боковую дверь.

Бронетурн зарокотал, медленно сдвинулся с места и покатился по снегу, местами окрашенному в чёрные и красные тона. Тяжёлая машина обогнула дымящийся остов вездехода отряда Выстрела и устремилась вглубь Ущелья Крика. Пугающий и странный воющий звук, то ли животного, то ли ветра прокатился над ущельем вслед удаляющейся от пещеры бронемашине.

+++

Первое, что увидел Эрман после пробуждения, был свет. Яркий, всепоглощающий, режущий глаза свет. Голова раскалывалась от боли. Постепенно сознание мужчины возвращалось к нему, медленно, по кусочкам. Будто он собирал мозаику из маленьких фрагментов цветного стекла. Попытка пошевелиться не увенчалась успехом. Через минуту Эрман осознал, что он привязан толстыми кожаными ремнями к крепкому металлическому стулу с подлокотниками. Правая рука его была накрыта тёмной тканью. Под тканью что-то шевелилось и производило скрипучие звуки. Тут же он заметил напротив себя стол. На столе стояли два канделябра с горящими свечами, света от которых вполне хватало, чтобы рассмотреть ближайшее окружение. За столом, прямо напротив него, сидела светловолосая девушка. Эрман узнал её. Она была в его доме, когда сестра Элайза озвучила другим соратникам план действий полученный от Верминаля. Эта девушка помогла пробраться троим из них во дворец. Губы Эрмана зашевелились.

– К-как ты здесь ока-з-залась? – буквы упорно не хотели складываться в слова.

Только сейчас он заметил, что девушка сидит без пут, однако не может двинуться. Её руки и плечи странно подрагивали мелкой дрожью. В её больших голубых глазах стояли слёзы и выражение страха, а рот искривился в неприятной гримасе боли и отчаяния.

– Что з-здесь происх-ходит? – обратился рыжебородый мужчина в пустоту комнаты.

В эту же секунду всё разумное, что было в глазах несчастной девушки, угасло. Будто в комнате затушили все источники света, так же из её глаз мгновенно исчезло всё, что делает взгляд живым и человечным. Девушка упала на стол без признаков жизни.

– Как-кого хр-рена, мать в-вашу? – истошно закричал мужчина.

– Вы очнулись, дорогой Эрман. Это хорошо, – спокойный женский голос ответил пленнику таинственной комнаты.

– Покаж-жись…

Появился солдат, стражник из дворца Улья, поднял бездыханное тело девушки, закинул его на плечо и унёс прочь. На стул напротив Эрмана присела женщина, в которой тот сразу же узнал первую леди Улья. Рыжебородый мужчина выпучил глаза и открыл рот.

– С-с-сука…

– Давайте не будем оскорблять друг друга. Мы же приличные люди, Эрман, – леди Лорренис сдержанно улыбнулась. – Вы здесь не просто так, как и эта бедняжка. Вы – предатели Улья. Вы помогли бежать из дворца важным для нас людям. А это очень неприятно. Мой муж был в ярости. А когда он огорчается, огорчаюсь и я, – последние слова собеседница Эрмана произнесла ледяным тоном.

– Я уже м-мёртв. В-вы нич-чего от меня не получит-те, – ухмыльнулся мужчина.

– А нам ничего от вас и не надо. После того, как стражники ворвались в ваш уютный маленький домик, вы сумели дать им отпор. Мои поздравления, в вашем-то возрасте… – женщина театрально захлопала в ладоши. – Одного из них вы даже убили. Тем не менее, когда запахло жареным, вы поступили как истинный фанатик. Испили яд собственного приготовления, который убил вас в течение полуминуты. Однако вот вы здесь. Вновь живой. И каким-то непостижимым образом, ваш разум мне неподвластен, – леди Лорренис постучала длинным ногтём указательного пальца по крышке стола.