Чужак

– Я буду очень осторожен.

– Да уж постарайся. Иначе я тебя собственноручно пристукну. И не надо брать сэндвичи в «Рудиз». Я что-нибудь приготовлю.

5

В воскресенье шел дождь, поэтому они уселись в столовой, которую Андерсоны использовали редко: Ральф, Дженни, Хоуи и Алек. Юн Сабло остался дома в Кэп-Сити и присоединился к ним по «Скайпу» на ноутбуке Хоуи Голда.

Сначала Ральф коротко перечислил факты, уже известные всем присутствующим, потом передал слово Юну, который рассказал Хоуи и Алеку о находках в амбаре Элфманов. Когда он закончил, Хоуи сказал:

– Я уже ничего не понимаю. То есть абсолютно.

– Тот человек ночевал в заброшенном амбаре? – спросил Алек у Юна. – Думаешь, он там скрывался?

– Это рабочая версия, – ответил Юн.

– Тогда это точно не Терри, – сказал Хоуи. – В субботу он весь день пробыл в городе. Утром возил дочерей в бассейн, сразу после обеда поехал на стадион. Как тренер домашней команды он должен был убедиться, что поле готово к матчу. У нас есть свидетели. Куча свидетелей.

– А с вечера субботы до утра понедельника, – вставил Алек, – он сидел в камере в окружной тюрьме. Но ты, Ральф, и сам это знаешь.

– У Терри всегда и везде есть свидетели, – согласился Ральф. – Собственно, в этом и был корень проблемы, и мы к этому еще вернемся. Я хочу кое-что вам показать. Юн уже видел. Он просмотрел записи сегодня утром. Но прежде чем он сел смотреть, я задал ему один вопрос. Тот же вопрос я сейчас задам вам. Вы не заметили мужчину с изуродованным лицом в толпе у здания суда? У него на голове было что-то вроде банданы, но я пока не скажу, что именно. Кто-то из вас его видел?

Хоуи ответил, что нет. Все его внимание было сосредоточено на Терри и Марси. Однако Алек Пелли оказался более наблюдательным.

– Да, я его видел. И вправду жуткое зрелище. Как будто он побывал в сильном пожаре и чудом выжил. А на голове у него… на голове… – Он вдруг замолчал, его глаза расширились.

– Давай, договаривай, – сказал Юн из своей гостиной в Кэп-Сити. – Облегчи душу, amigo.

Алек принялся растирать виски, словно у него разболелась голова.

– Тогда я подумал, что это бандана или платок. Может быть, у человека сгорели все волосы и не отросли из-за шрамов, вот он и прикрыл голову от солнца. Но это могла быть рубашка. Думаешь, это та самая рубашка, которой недосчитались в амбаре? Та рубашка, в которой Терри засветился на камерах на вокзале в Даброу?

– Молодец, – сказал Юн. – Возьми с полки пирожок.

Хоуи хмуро взглянул на Ральфа:

– Ты все еще пытаешься выставить Терри виновным?

Вместо Ральфа ответила Дженни, которая до этого слушала молча:

– Он пытается докопаться до правды. Хотя лично мне кажется, что это не лучшая мысль.

– Алек, посмотри эти записи, – сказал Ральф. – И найди на них того человека с ожогами.

Ральф включил ролик «Канала 81», потом – ролик «Фокса», затем, по просьбе Алека (тот так низко склонился над ноутбуком Дженни, что почти касался носом экрана), еще раз ролик «Канала 81». Наконец Алек выпрямился.

– Его здесь нет. Но это невозможно.

Юн сказал:

– Он стоял рядом с парнем, который размахивал ковбойской шляпой, верно?

– Кажется, да, – согласился Алек. – Рядом с тем парнем и чуть выше блондинки-ведущей, которую треснули по башке транспарантом. Я вижу блондинку и мужика с транспарантом… но его я не вижу. Как же так?

Ему никто не ответил.

Хоуи сказал:

– Давайте вернемся к отпечаткам пальцев. Сколько разных наборов было в микроавтобусе, Юн?

– Наши спецы говорят, полдюжины.

Хоуи застонал.

– Спокойно, все не так страшно. Личности четырех мы уже установили. Фермер из Нью-Йорка, владелец микроавтобуса. Старший сын фермера. Парнишка, угнавший микроавтобус. И Терри Мейтленд. Остается один неопознанный человек с четкими отпечатками – может быть, кто-то из друзей фермера или кто-то из его младших детишек – и один неопознанный человек со смазанными отпечатками.

– С теми же, что и на пряжке ремня?

– Возможно, но мы не уверены на сто процентов. Там есть несколько вполне различимых линий, но не настолько четких, чтобы эти отпечатки могли служить убедительным доказательством на суде.

– Ладно, я понял. Позвольте задать вам вопрос, джентльмены. Всем троим. Может ли человек, пострадавший при пожаре, человек с сильными ожогами – не только на лице, но и на руках – оставить такие нечеткие отпечатки? Смазанные до полной неузнаваемости?

– Да, – в один голос ответили Юн и Алек, но ответ Юна чуть запоздал, потому что шел через компьютер.

– Проблема в том, – сказал Ральф, – что у того обожженного человека в толпе у здания суда были татуировки на тыльной стороне ладоней. Если у него обгорели кончики пальцев, то и татуировки должны были сгореть. Разве нет?

Хоуи покачал головой:

– Не обязательно. Допустим, на мне загорелась одежда и я пытаюсь сбить пламя руками. Но я не буду бить тыльной стороной ладони. – Он похлопал себя по широкой груди, чтобы проиллюстрировать свою мысль. – Я бью ладонью.

Все на секунду умолкли. Потом очень тихо, почти неслышно Алек Пелли произнес:

– Тот обожженный мужик был у здания суда. Я готов в этом поклясться на Библии. На стопке Библий.

Ральф сказал: