Чужак

Я зашел в ломбард и купил себе костюм, две рубашки, пальто и ботинки. Вещи были подержанные и обошлись мне в одиннадцать долларов. Свою старую одежду я оставил в ломбарде.

Придя домой к Тому, я предложил миссис Гаррис половину оставшихся у меня денег, потому что она разрешила мне остаться. Но она не взяла их, сказав, что они мне самому понадобятся. Около двух мы с Томом пошли спать, и в этот раз проспали до девяти, а когда встали, то пошли ужинать. Пока мы ели, явилась сестра Тома, и у меня впервые появилась возможность разглядеть ее. Ей было лет четырнадцать; ее густые черные волосы были убраны назад; у нее было слегка вытянутое лицо, темно-коричневая кожа, подкрашенные ярко-красной помадой губы, широкие плечи и тонкие, но мускулистые руки и ноги. Она присела к столу и заговорила с Томом.

— Вас уволили?

— Угу, — ответил Том.

— И что ты собираешься теперь делать? — Я понял, что этот вопрос, главным образом, обращен ко мне.

Том промолчал.

— Не знаю, — ответил я. — Я не знаю, что собираюсь делать. Наверное, буду искать работу.

Элли покачала головой.

— Черта с два ты ее найдешь! Сейчас нигде нет работы.

— Я об этом не думал. А предыдущую нашел достаточно легко.

— Тебе просто повезло, но больше не повезет.

— А где мама? — спросил Том, круто меняя тему разговора.

— Они с Сэмом на собрании, — сказала Элли. — Она просила передать, чтобы ты приходил сразу как проснешься.

— Хорошо, — сказал Том, — тогда мне пора. — Он взял пальто, и они вместе ушли.

Было ясно, что я не могу пойти с ними, поэтому мне этого не предложили. Прошло около часа. Я читал газету, курил и начал уже клевать носом. В это время открылась дверь и вошла Элли. Она подошла к столу и села.

— До сих пор не ложился?

— Нет.

— Они пробудут на собрании еще долго. Я устала, поэтому пораньше вернулась домой.

Я молча смотрел через окно во двор. Они всегда оставляли окно слегка приоткрытым, потому что у соседки было радио, и, сидя на кухне, можно было слушать музыку. Но в этот вечер радио молчало.

— Ладно, спокойной ночи, — сказала Элли.

— Спокойной ночи, — ответил я.

Она вышла в соседнюю комнату, и я слышал, как она ходит там. Потом она крикнула мне через открытую дверь:

— А ты что, не устал? Почему не ложишься спать?

— Нет, не устал. Подожду, пока Том вернется.

— Они вернутся поздно, ты же знаешь эти собрания.

— Все в порядке, — сказал я. — Я не устал.

Минут пятнадцать мы молчали, потом она в пальто, накинутом поверх ночной рубашки, прошла через кухню в туалет и вскоре вернулась в спальню. Проходя мимо, она посмотрела на меня, но я отвернулся. Еще через несколько минут до меня донесся ее голос.

— Фрэнк, принеси мне, пожалуйста, стакан воды!

— Сейчас, — ответил я.

Взяв стакан, я подошел к раковине, налил в него воды, потом отнес в спальню и протянул ей. Элли взяла воду и выпила. Она сидела на кровати, закутавшись в одеяло. Когда она отдавала мне стакан, одеяло развернулось, и ночная сорочка соскользнула с ее плеч. Моему взору предстали обнаженные девичьи плечи и грудь. Она посмотрела на меня.

Я хотел уйти, но она схватила меня за руку и сказала:

— Что с тобой, мальчик? Ты боишься?

— Нет, — сказал я и добавил: — А может, и боюсь.

— Никто не узнает, — сказала она.

— Дело не в этом, — ответил я и направился к двери, понимая, что это было бы подло по отношению к Тому и его матери после всего, что они для меня сделали.

Элли вскочила с кровати, схватила меня за плечо и притянула к себе. Она была абсолютно голой. Я попробовал оттолкнуть ее, но она не пускала, и я подумал, что мне придется ударить ее, потому что так просто от нее не отвяжешься, а это, может быть, подействует. Я хлестнул ее по щеке.

Она сделала шаг назад, тело ее напряглось, и она проговорила со злостью:

— Если ты не сделаешь этого, я буду кричать и вопить, сбежится весь дом, и я скажу, что ты пытался изнасиловать меня.

Я постоял некоторое время, потом повернулся уходить. Она раскрыла рот и принялась орать. Я подскочил, зажал ей рот рукой и велел заткнуться, пригрозив, что убью. Она стукнула меня по руке. Я схватил ее, швырнул на кровать и снова направился к двери.

— Я буду кричать, — сказала она.

Я опять вернулся к ней.

— Ну ладно, — сказал я, — ладно.

Миссис Гаррис с сыновьями вернулись с собрания около половины первого. Элли спала, а я сидел на кухне и пытался при слабом свете читать газету.

Сэм сказал:

— Ночью будет холодно, дует сильный ветер.

Сначала я ничего не ответил, а потом произнес:

— Я тоже думаю, что ночью будет холодно.

— Хочешь выпить чего-нибудь горячего? — спросил Сэм у матери.

— Нет, — ответила она. — Если Том с Фрэнком хотят кофе, то там есть приготовленный.

Мы не стали пить кофе, а отправились спать. Рано утром я ушел на поиски работы, не надеясь, что найду ее. И правда, я истратил тридцать пять центов, но так ничего и не нашел. Не было даже работы на девять-десять долларов в неделю. Около семи я вернулся и рассказал Тому о своих блужданиях.

— Будет что-нибудь, — сказала миссис Гаррис. — Не волнуйся, мальчик, Господь не оставит тебя.

Я улыбнулся ей и сказал: