Чужак

— Спасибо, — пробормотал я и начал пить суп.

Не знаю, что это был за суп, но он был очень хорош. Я все еще пил суп, когда парень, не оборачиваясь, протянул мне через плечо бутерброд. Я взял бутерброд, и в этот момент у меня возникло такое чувство, что мы заключили молчаливую сделку. Он, конечно же, понял, в каком положении я нахожусь, и деликатно, чтобы не обидеть, предложил мне свою помощь. Я не стал больше благодарить его, в этом не было необходимости, да он и не ждал от меня никакой благодарности.

Когда мы допили кофе, я полез в карман и достал три сигареты. Сунув одну в рот, я предложил братьям две оставшихся.

Младший покачал головой, и старший сказал:

— Он учится в школе и занимается бегом. — Сам он взял сигарету.

Я зажег спичку, дал прикурить ему, потом прикурил сам. Некоторое время мы сидели молча и курили.

— Ты давно в Нью-Йорке? — спросил старший.

— Нет, вчера только приехал.

— Сегодня чертовски холодно.

— Да, — согласился я.

— Меня зовут Том Гаррис, — представился он.

Я тоже назвал свое имя. Несколько минут мы сидели молча, а потом услышали звук свистка с улицы.

— Это нам, — сказал Том. — Пошли. — Я стал подниматься. — Дай ему твое пальто, — сказал Том Сэму. — Ты весь день будешь в помещении, и тебе оно ни к чему. А вечером я принесу его.

Сэм без слов снял пальто и протянул мне. Я надел его. Даже если бы я очень постарался, то все равно не смог бы отблагодарить его. Я вышел на улицу первым и направился к нашей команде, которая уже собралась посреди квартала.

Теперь работа пошла быстрее, и я решил, что день прошел удачно. Перед самым окончанием работы Том спросил меня:

— Где ты остановился?

— Пока нигде.

— Можешь несколько ночей переночевать у меня, ну хотя бы до того времени, как получишь жалованье.

— У тебя, наверное, нет места, — слабо возразил я.

— Есть. У нас большая квартира.

Рабочий день закончился. Мы пошли вслед за надзирателем в контору и сдали лопаты. Том хлопнул меня по плечу, и я пошел с ним по Сто двадцать шестой улице к многоквартирному дому, расположенному между Конвент и Николас авеню, в котором и находилась его «большая квартира». Мы вошли в полутемный подъезд. По запаху свинины и тусклым лампочкам, освещавшим только потолок, можно было сразу понять, что в доме живут негры. Поднявшись на третий этаж, мы вошли в квартиру.

Дверь на кухню была открыта, там стоял стол, несколько стульев, темный деревянный шкаф и угольная печь, на которой что-то варилось в большой кастрюле. В углу я увидел седую негритянку лет пятидесяти.

Том подошел к ней и сказал:

— Мама, это Фрэнсис Кейн. Ему негде остановиться. Он будет ночевать у нас.

Тогда я еще не знал, что несколько ночей растянутся почти на месяц. Негритянка подошла ближе и заглянула мне в лицо, а я посмотрел на нее. Конечно, мы не собирались выяснять, кто есть кто, но я понял, что без ее одобрения я не смогу остаться здесь.

Она несколько минут смотрела на меня, потом сказала:

— Садись, Фрэнк. Сейчас мы будем ужинать.

Я поблагодарил ее. Мы поели. Тепло от печки разморило меня, голова и веки налились свинцом. Чтобы отогнать сон, я помотал головой.

Было около семи, когда негритянка сказала:

— Том, вам лучше пойти спать, потому что в половине одиннадцатого тебе надо быть на работе.

Я посмотрел на Тома, и он объяснил мне:

— Я убираю снег ночью на Сто двадцать девятой улице. Они не знают, что днем я работаю в другом месте. Хочешь пойти со мной?

— Да, — ответил я, — спасибо.

Младшего брата не было видно, и когда я поинтересовался, где он, Том сказал, что после обеда Сэм работает в соседнем магазине.

Мы улеглись спать на большой двуспальной кровати. В комнате стояла еще одна кровать. Том сказал, что это кровать его сестры.

Я разделся и лег. Следующее, что я помню, это как кто-то тряс меня за плечо:

— Вставай, мальчик, вставай. Пора на работу.

Я открыл глаза и сел. В комнате с трудом можно было что-нибудь разглядеть, потому что проникавшего из соседней комнаты света было явно недостаточно. Еще окончательно не проснувшись, я начал одеваться. Глаза мои постепенно привыкли к темноте, и я увидел, что кровать сестры занята. Я увидел девичью головку и белки глаз, наблюдавших за моим перемещением по комнате. Я почувствовал себя неуверенно и, выходя из комнаты, пожелал ей спокойной ночи. Она промолчала. Мы с Томом вышли на улицу, каждый из нас держал сверток с едой. Мы работали до половины шестого утра. Работа была точно такая же, какую мы выполняли днем. Закончив в половине шестого, мы вернулись к Тому домой и сразу легли спать. В половине девятого мы снова поднялись и проработали весь день.

Глава пятая

Так прошло два с половиной дня, а потом нас уволили. Но денег я получил за пять дней, потому что работал в две смены. Когда мне выдали семнадцать с половиной долларов, у меня было такое чувство, что мне принадлежит весь Нью-Йорк. Здесь было не так уж сложно найти работу или подработку. Впервые за последние несколько недель я перестал сторониться людей, перестал считать себя лишним. Напротив, я ощутил себя частицей этих людей. Ведь я тоже трудился.