Чужак из ниоткуда

– Здорово! – глаза у Толика сияют. – Это просто фантастика! Самая настоящая, как в книжке. Только на самом деле! Слушай, Серый, а как это называется?

– Что именно?

– Ну, вот это, всё вместе? – он показал рукой на снаряжение. – Эта летающая штука?

Я задумываюсь лишь на секунду. Зачем что-то придумывать, если всё давно придумано на родном Гараде? Осталось только перевести на русский.

– Параплан, – говорю я. – От «парашюта» и «планировать». А параплан с мотором и антигравом – гравилёт.

– Ага, – сообразил Толик. – Значит, если установить антиграв на самолёт, вертолёт или автожир, то это тоже будет уже гравилёт?

– Думаю, да. Всё, что летает с помощью антиграва – гравилёт.

– А космический корабль? – разогналась мысль Толика.

– Вот построим такой космический корабль, тогда и назовём, – сказал я. – Не лети впереди гравилёта.

– Ладно. Кстати, о полётах. Слушай, а мне можно… это… полетать?

– И мне, – подал голос Слава.

– И мне! – это уже Наташа.

– И мне тоже! – оживился Васёк.

– Начинается, – проворчал дед. – У нас тут что, лётный клуб? Я вообще-то первый в очереди.

– Даже мне захотелось, – улыбнулся Илья Захарович. – Но думаю, всё не так просто. Этому учиться надо. Так, Серёжа?

– Да… – подтвердил я и осёкся под внимательным взглядом Наташиного папы. Действительно. Где это мальчик Серёжа Ермолов мог научиться летать на параплане с мотором? Придумать – ещё ладно. Придумал же он антиграв. Гений, допустим. Вундеркинд, бывает. Особенно в нашей советской стране. Но – летать?

– Надо учиться, – продолжил я. – Мне самому в первую очередь. Это первый полёт, пробный. Можно сказать, на чистом кураже летел. Поэтому не всё сразу. К тому же это опасно, даже с антигравом. Как доказал товарищ Галилей, лёгкие и тяжёлые предметы падают с Пизанской башни с одной скоростью и достигают земли одновременно. А уж если антиграв вдруг откажет… Он простейший, дублирующей системы нет. Мало ли! Нет, лучше не рисковать. Сначала всё отладим, усовершенствуем…

– Правильно, Серёжа, – заявила прабабушка Дуня. – Сам рисковал – ладно, на то и мужчина. Молодец, горжусь тобой. А вот другим не надо. А ежели что случится, не приведи господь? Кому отвечать потом? Да не перед властями – перед своей совестью, что во сто крат больнее.

– Ты права, мам, – сказал дед. – И внук прав. Вообще, с полётами заканчиваем, пока не будет полной надёжности.

Разговор продолжился вечером, за столом. На двойной праздник – удачные испытания антиграва с парапланом и свой день рождения дед широко пригласил всех присутствующих, включая Толика, Славу и Васька.

– Нет, – сказал Слава. – Спасибо вам большое за приглашение Алексей Степанович, но мы не придём. У вас семейный праздник, что мы будем мешаться? Тем более, мальчишки среди взрослых. Мы лучше завтра отдельно отпразднуем с вашим внуком. В кафе. С лимонадом и пирожными. Да, Серый?

– Не вижу препятствий, – сказал я. – Угощаю.

– Нам тоже неудобно… – попробовала отговориться Марина Петровна.

– Ну уж нет, – настоял дедушка. – Что значит – неудобно? Напоминаю, что в первую очередь мы празднуем изобретение Серёжки. Великое изобретение, прямо говорю. Так же, Илья Захарович?

– Великое, – подтвердил Илья Захарович. – Я до сих пор в себя прийти не могу и осмыслить до конца увиденное. Это не просто прорыв. Это новая научно-техническая революция, не меньше.

– Вот, – поднял вверх палец дед. – Революция! Научно-техническая. И вы в эту революцию влезли с головой и даже уже с ногами. Без вас её просто не случилось бы. Правильно я говорю, внук?

– Правильно, – подтвердил я. – Илья Захарович, сами подумайте, как бы я сделал стержни и обмотку без вашей лаборатории?

Так что никаких неудобно не может быть. Ждём вас сегодня вечером.

Праздник прошёл душевно. Бабушка и тётя Фира наготовили вкуснейшей еды, а дед, дядя Юзик и Илья Захарович выпили ровно столько, чтобы быть весёлыми, но не пьяными. Обошлось даже без песни про Ермака. Говорили много. Больше всего обсуждали дальнейшую судьбу изобретения и, как следствие, мою собственную. В какой-то момент мне даже пришлось их слегка осадить. Не люблю, когда за меня что-то решают. Пусть и с самыми благими намерениями.

Гости ушли около одиннадцати вечера.

– Значит, ни о чём не беспокойся, я в ближайшее время займусь оформлением патента на изобретение, – пообещал мне на прощанье Илья Захарович. – Дело знакомое, хоть и тягомотное. Но без него – никуда.

– Спасибо, Илья Захарович, с этим я точно не справлюсь.

– Не за что. Если уж, как твой дедушка говорит, влезли в научно-техническую революцию с головой и ногами, то нужно идти до конца.

До моего отъезда в Кушку оставалась неделя, и я решил, что это время, наконец, можно использовать для полноценного отдыха.

Это неправда, что лучший отдых – смена деятельности. Вернее, правда, но не вся. Иногда мало деятельность сменить, – нужно полностью от неё отказаться. Расслабиться и получать удовольствие от простых вещей. Занятий спортом. Воды и солнца. Чтения книг. Сна. Еды. Общения с любимыми людьми. И пусть весь мир подождёт, как говорят в таких случаях у нас, на Гараде.