Чужак из ниоткуда-4

— Где это — Мары? — спросил Юджин Сернан.

Показали ему на карте.

— Сказал бы, что это жопа мира, но не скажу, — заметил он.

— Почему? — спросил я.

— Потому что жопа мира — это Аризона. Не весь штат, понятно, его пустыни.

— Тренировался там? — спросил Быковский.

— Йеп, — ответил Юджин. — И не могу сказать, что это доставило мне много удовольствия.

— На реактивных над ними летать куда лучше, да? — усмехнулся Валерий Фёдорович.

— А то, — сказал по-русски Сернан и гордо добавил по-английски. — Я летаю на реактивных, детка!

Мы с Быковским рассмеялись, а я лишний раз порадовался, что все мы не обделены чувством юмора. Не самое главное качество в совместном полёте, но с ним легче переносить трудности и встречать любые непредвиденные обстоятельства.

— План такой, — объяснил нам Быковский, водя указкой по карте, висящей на стене в общей комнате офицерского общежития. — Нас выбрасывают на парашютах со старого доброго АН-2 вот в этом районе. В ста пятидесяти километрах на юг от Мары, примерно в восьмидесяти западнее Тахта-Базара. И где-то столько же до Кушки.

— Пешком дойти можно, — сказал я.

— Можно, но мы не пойдём. Наша задача по приземлении подать сигнал бедствия, разбить лагерь из подручных материалов и продержаться двое суток. Через двое суток нас заберут вертолётом.

— Просто сидеть на месте? — спросил я.

— Это не просто, — сказал Юджин. — Я сидел. На самом деле очень трудно. Хорошо показывает, ху из ху. Как это по-русски…

— Кто есть кто, — перевёл я. — Понятно. Выживание в условиях пустыни и заоднопритирка характеров.

— По два литра воды на брата, — добавил Быковский. — Еда — из НАЗ [5]. Через сутки прилетит вертолёт с врачом, проверит наше состояние.

— Да я сам наше состояние проверю лучше всякого врача, — вырвалось у меня. — Вертолёт ещё гонять…

— Отставить, стажёр, — сказал Быковский командирским тоном. — Вертолёт через сутки, врач, проверка, и затем ещё через сутки нас заберут. Вопросы?

Вопросов не было. Я извинился за неуместное замечание насчёт врача.

— Это всё подростковые гормоны играют, Валерий Фёдорович, — объяснил. — Не всегда удаётся сдержаться.

— Ничего, бывает, — кивнул Быковский. — Кстати, можешь обращаться ко мне на «ты». В одном экипаже «выкать» не принято. Не говоря уже о том, что мы оба звёздочки Героев Советского Союза носим. Кстати, не забудь снять перед вылетом.

— Понял, — сказал я. — Но имя-отчество пока оставлю. На «ты», но Валерий Фёдорович. А в особых случаях — товарищ командир. Нормально?

— Вполне.

Двадцать девятого сентября, в субботу, в семь часов утра, уже знакомый мне самолёт АН-2, «Аннушка» оторвался от бетона взлётно-посадочной полосы, набрал высоту и взял курс на юг.

Нам предстояло лететь чуть меньше часа. Затем — выброска и далее по плану.

Непогода налетела внезапно.

Только что над нами было голубое сентябрьское небо Туркмении, и вот уже порывы ветра раскачивают самолёт, а грозовые тучи, похожие на фантастические горы, вырастают на горизонте с пугающей скоростью.

— Откуда она взялась? — удивился Быковский. — Был же нормальный прогноз погоды?

— В Калифорнии так бывает, — авторитетно заявил Юджин Сернан. — Чистое небо и вдруг — на тебе. Я однажды так попал на своём «Фьюри» [6].

— Облетел? — спросил Валерий Фёдорович.

— Нет, горючего было мало, пришлось разворачиваться и удирать на запасной.

Быковский поднялся с места и направился в кабину к пилотам. Посовещавшись с ними какое-то время вернулся к нам.

— Внезапный грозовой фронт с севера, — доложил. — Широкий, почти семьдесят километров. Высота — больше десяти. Ничего, как говорится, не предвещало. Ветер поменялся и… Ох уж эти мне синоптики, вечно у них так.

— Скорость какая? — спросил Юджин.

— Приличная. Под восемьдесят километров в час шпарит.

— Шпарит?

— Движется.

— Шпарит… надо запомнить. А наша скорость?

— Мы быстрее. Сейчас сто восемьдесят в час, но можем и прибавить, если что.

— Получается, только убегать? — спросил Сернан. — Перепрыгнуть не выйдет на этом самолёте. Или облететь можно?

— Пока летим прежним курсом, — сказал Быковский. — На земле думают, что делать.

Прошло ещё пятнадцать минут. Мы продолжали лететь на юг, а грозовой фронт, казалось, даже приблизился, хотя это было невозможно, мы летели быстрее.

— Разрастается, — сообщил Быковский, снова вернувшись из кабины пилотов. — Похоже на супергрозу. Явление для этих мест и в это время крайне редкое. Так что всё отменяется. Летим в Кушку, там переждём непогоду.

— Неожиданно, — сказал я. — Тахта-Базар разве не ближе?

— Ближе, — сказал Быковский. — Но его скоро может накрыть. Поэтому Кушка. Что-то везёт мне на этот город.

— А про меня и говорить нечего, — сказал я, улыбаясь.