Чужак в чужой стране (Stranger in a Strange Land)

Дон отставила тарелку и приняла позу, в которой Джилл представляла Праматерь Еву. Джилл сказала с полным ртом:

– Видишь, Бен, это я.

– Не совсем, – улыбнулась Дон.

– Да, я почти жалею, что у нас не одинаковые лица. Хотя лица становятся похожими, потому что мы делаем одинаковую работу. Знаешь, как удобно иметь близнеца? Дон может купить платье, а оно и мне подойдет…

– Я думал, что тебе уже не нужны платья, – медленно сказал Бен.

– Что ты! Не ходить же нам на танцы в этом, – удивилась Джилл.

– Мы ходим танцевать, чтобы не засыпать… Садись, доедай, Бен уже насмотрелся. Бен, в той группе, которую ты видел, есть замечательный танцор, а в городе полно ночных клубов. Мы с Дон одно время не давали ему спать по ночам, и бедняга едва не засыпал на уроках. Но теперь ему и не нужно спать: он в Восьмом Круге. А почему ты решил, что нам не нужны платья?

– Потому, – Бен поведал ей о своих мучениях.

Джилл сделала круглые глаза, засмеялась, но одернула себя.

– Понимаю. Милый, я осталась в облачении, потому что мне сейчас снова выступать. Если бы я догадалась, что это тебя смущает, то, конечно, сняла бы. Мы уже привыкли друг к другу и не смущаемся; одеваемся и раздеваемся по необходимости. Если не хочешь, можешь не снимать плавки или наоборот, сними, если хочешь.

– Гм…

– Только не сердись, – Джилл улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. – Я вспоминаю, как Майк пошел на пляж. Помнишь, Дон?

– До конца жизни не забуду!

– Бен, ты же знаешь, что такое Майк. Мне приходилось его всему учить.

Он никак не мог понять, зачем людям одежда, пока не обнаружил, что мы страдаем от холода, сырости и жары. На Марсе не стыдятся наготы. Только недавно он стал воспринимать одежду как украшение – когда мы стали проводить костюмированные представления. Раньше Майк делал все, что я велю, не задумываясь. Теперь он хочет все понимать. Мы учимся быть людьми с самого детства, а он не имел такой возможности. До сих пор в его воспитании есть пробелы. Он часто поступает так, как у людей не принято. Мы все его учим; все, кроме Пэтти, которая считает, что Майк во всем прав. Он так до конца не вник, что такое одежда. Он считает ее помехой в сближении людей, барьером на пути любви. Майк лишь недавно понял, что барьер иногда нужен – с чужими. А до тех пор он одевался только тогда, когда я его об этом просила. Однажды у меня не получилось. Мы тогда приехали в Байя Калифорниа и встретили – уже во второй раз – Дон. Мы с Майком остановились в отеле, и ему так хотелось вникнуть в океан, что утром, когда я еще спала, он встал и отправился к морю. Бедный Майк! На берегу он разделся и пошел в воду. Поднялся скандал, мне пришлось выручать его из полиции.

На лице Джилл вдруг появилось отсутствующее выражение.

– Майк зовет. Поцелуй меня на прощание, Бен. Утром увидимся.

– Ты уходишь на всю ночь?

– Наверное. Попалась большая группа. – Джилл приподнялась, потянула к себе Бена и оказалась в его объятиях.

– А ты кое-чему научился, – пробормотала она.

– Что ты! Я был верен тебе, по-своему.

– Ну, да. По-своему и я была тебе верна. Я не упрекаю, а констатирую, что Доркас наконец-то научила тебя целоваться.

– Ох, эти женщины…

– Поцелуй меня еще, урок подождет. Я постараюсь быть Доркас.

– Оставайся лучше сама собой.

– Конечно, останусь, но Майк говорит, что Доркас целуется лучше всех – глубоко вникает в поцелуй.

– Довольно болтать.

Джилл умолкла, а потом вздохнула:

– Ну, мне пора. Дон, позаботься о Нем. – Обязательно.

– Как следует позаботься!

– Конечно.

– Бен, будь умницей и делай, что скажет Дон. – Джилл не спеша ушла.

Дон протянула к Бену руки.

Джабл хитро прищурил один глаз.

– Как ты поступил, скромник?

– У меня не было выбора, и я смирился с неизбежным.

Глава 32

– Джабл, я бы не рассказывал, что было у нас с Дон, но я хочу объяснить причину своей тревоги. Дюк, Джилл, Дон и другие стали жертвами Майка, его очарования. Он нахал, трюкач, но он неотразим. Дон тоже по-своему неотразима: к утру она убедила меня, что все так и надо.

Бен Кэкстон проснулся и не сразу сообразил, где находится. Было темно, он лежал на чем-то мягком, но не на кровати. Бен стал перебирать события прошедшей ночи. Последнее, что он вспомнил: лежит на мягком полу самого Внутреннего Храма и шепчется с Дон. Она привела его туда, они вошли в бассейн, в общую воду, и сблизились.

Бен пошарил вокруг: пусто.

– Дон!

– Я здесь.

– Я подумал, ты ушла.

– Не хотела тебя будить. – Она была уже одета в форму жрицы. – Джилл еще не вернулась: группа попалась большая.

Эти слова напомнили Бену то, что он слышал вчера и что ему очень не понравилось, но с чем он согласился, уступив ее ласкам. Он ничего не понимал, кроме того, что Джилл занята: выполняет обязанности верховной жрицы, священный долг, который Дон вчера хотела взять на себя. Бену следовало бы огорчиться, что Джилл на это не согласилась, но он не чувствовал огорчения.

– Дон, не уходи. – Он вскочил на ноги и обнял ее.

– Я иду работать, – она прижалась к нему.

– Что, сию минуту?

– О, так сильно мы никогда не спешим.

Между ними уже не было одежды. Бен оказался не в силах любопытствовать, куда она делась.