Чужак в стране чужой

— Прекрасно. В твоей комнате лежат ружья. По моему мнению, Смит опасен. Так что объявляем сезон охоты на марсиан открытым — бери ружье, иди к бассейну и пристрели Майка. Насчет полиции и суда можешь не беспокоиться, с этой стороны ничто тебе не грозит, это уж я гарантирую. Ну давай, действуй.

— Джубал… ты же не всерьез.

— Нет. Во всяком случае — не совсем всерьез. Потому что ты не сможешь его пристрелить. При первой же попытке твое ружье окажется в компании моего револьвера, а если ты попробуешь застать Майка врасплох, то и сам туда же отправишься. Дюк, ты даже и представления не имеешь, что такое Майк, он совсем не теленок и тем более не дикарь. Сильно подозреваю, что это мы дикари. Выращивал когда-нибудь змей?

— Н-нет.

— А вот я в детстве выращивал. Как-то во Флориде я поймал коралловую сверташку. Видел их когда-нибудь?

— Я не люблю змей.

— Еще один предрассудок. По большей части змеи безвредны, полезны, и их очень интересно держать дома. А коралловая сверташка — это же просто чудо, ярко-красная, с черными и желтыми полосками, очень мирная и послушная, лучшего домашнего животного даже не придумаешь. Эта красавица очень ко мне привязалась. Я уже умел обращаться со змеями, знал, что с ними можно делать, а чего нельзя, чтобы они не боялись и не кусались, — мало приятного, если тебя укусит змея, пусть даже не ядовитая. Эта лапочка была моей гордостью, я часто брал ее с собой на прогулку и всем показывал — держал за затылок, а она обвивалась вокруг запястья. Как-то я познакомился с герпетологом из Тампы, из тамошнего зоопарка, привел его к себе домой, чтобы продемонстрировать свою коллекцию, и начал, конечно же, с той самой красавицы. Он чуть в обморок не шлепнулся — это была совсем не коралловая сверташка, а молодая коралловая змея. Самая опасная из ядовитых змей Северной Америки — ты понимаешь, о чем я сейчас говорю?

— Что держать змей в доме опасно? Так я и сам это знаю.

— Опасно! У меня были и гремучие змеи, и даже мокассины. Ядовитая змея ничем не опаснее заряженной винтовки — просто и та и другая требуют определенной осторожности. А моя змея и вправду была опасной — потому что я не знал, на что она способна. Если бы в своем невежестве я обошелся с ней как-нибудь не так, она цапнула бы меня зубами — совершенно беззлобно, ну, скажем, как обиженный котенок — и отправила на тот свет. То же самое и с Майком. С виду он и впрямь ласковый, как теленок, и дружелюбно относится к тем, кому доверяет. Но если он тебе не доверяет… вот тут и выясняется, что это впечатление обманчиво. А так — да, вполне обычный парень, довольно хилый, неуклюжий, дико невежественный, но при этом очень сообразительный, послушный и очень жадный до учения. Что, в общем-то, неудивительно, принимая во внимание его происхождение и необычное воспитание. Но не стоит обманываться его внешностью — как мне не стоило обманываться невинной внешностью своей любимицы. Майк гораздо опаснее коралловой змеи, особенно если ему покажется, что кто-то хочет причинить вред одному из его братьев по воде, скажем, Джилл или мне… Можешь поверить мне на слово, — покачал головой Харшоу, — если бы ты не сдержался и шарахнул меня, когда я объяснял тебе элементарные истины… Так вот, если бы в этот момент на пороге появился Майк — ты бы не просто умер, тебя бы вообще не стало, и настолько быстро, что я не успел бы ничего сделать. А потом он начал бы искренне сокрушаться, что «попусту извел пищу» — твой, значит, вонючий труп, — не испытывая при этом ни малейшей вины за само убийство, во-первых, вынужденное, а во-вторых, не имеющее почти никакого значения — даже для тебя. Дело в том, что Майк верит в бессмертие души.

— Чего? Какого хрена, я же тоже верю, но все равно…

— Веришь, говоришь? — равнодушно поинтересовался Харшоу. — Вот уж никогда бы не подумал.

— А чего тут и думать! Ну, в церковь-то я хожу довольно редко, но воспитывали меня по всем правилам. Я не язычник. У меня есть вера.

— Рад за тебя. Я-то лично никогда не понимал, как это Господь мог понадеяться, что люди сами, на основе одной только веры, выберут из множества религий единственную истинную. Довольно легкомысленный подход к управлению чем бы то ни было — и Вселенной, и любой организацией поменьше. Так вот, если ты веришь в бессмертие души, нам не стоит особенно волноваться, что предрассудки могут привести тебя к преждевременной кончине. С трупом-то что делать, если таковой останется, — закопать или кремировать?

— Не понимаю, Джубал, тебе что, обязательно нужно меня достать?

— Ни в коем разе. Просто я никак не могу гарантировать безопасность человеку, упрямо считающему коралловую змею невинным ужом. Любая твоя ошибка может оказаться последней. Но ты не волнуйся, я не позволю Майку тебя съесть.

У Дюка отпала челюсть. Затем он ответил — очень громко, очень непристойно и не очень членораздельно.