Чужак в стране чужой

— Да бросьте вы, капитан, какие там помехи! Я же оказываю полное вам содействие — с того момента, как вы удостоверили свою личность и начали вести себя в соответствии с законом. Я готов продолжить это сотрудничество. Что, конечно же, не значит, что я отказался от намерения возбудить иск — и против вас, и против вашего непосредственного начальника, да и против правительства тоже — за незаконные действия, совершенные вами вначале… и я ни в коем случае не отказываюсь от своего права опротестовать любые незаконные поступки, которые вы либо ваши подчиненные можете совершить в дальнейшем. М-м-м… большой, однако, у вас список. Теперь понятно, зачем потребовалась вторая машина. Вот только — погодите, погодите! — как-то все это странно. Эта самая, как ее, миссис Боркман? — она обвиняется в похищении некого Смита… а вот тут другой ордер, и там он обвиняется в побеге из места заключения. Что-то я не все тут понимаю.

— Все так и есть. Он бежал — а она его похитила.

— Не слишком ли это сложно? Чтобы и то и другое — сразу. А почему его держали в заключении? В ордере об этом ни слова.

— Мне-то откуда знать? Он бежал, вот и все. Теперь он — беглый.

— Ну и ну! Стоит, пожалуй, вспомнить, что я — адвокат, и предложить им обоим свои услуги. Интереснейшее дело! Если тут была допущена некая ошибка — или даже ошибки, — могут выясниться самые неожиданные обстоятельства.

— Мне кажется, вы забыли, — холодно улыбнулся Хайнрих, — что тоже попадете в каталажку.

— Смею вас заверить, что совсем ненадолго. — Джубал повернулся к дому и заговорил громче: — У меня тоже есть адвокат. Если, как я надеюсь, нас слышал судья Холленд, рассмотрение habeas corpus — для всех нас — произойдет очень быстро. А если где-нибудь в окрестностях есть рассыльная машина «Ассошиэйтед пресс», не придется терять времени на выяснение, куда и кому нужно вручать повестки.

— Мелкий жулик — он всегда мелкий жулик, так, что ли, Харшоу?

— Клевета, мой дражайший, типичная клевета. И я это запомню.

— Запоминайте сколько хотите. Свидетелей-то нет.

— Вы так думаете?

15

Валентайн Майкл Смит пересек наполненный мутноватой водой бассейн и обосновался в самой глубокой его части, под трамплином. Он не знал, почему брат сказал ему спрятаться, он даже не знал, что прячется. Его брат Джубал попросил его лечь на дно и не подниматься, пока не придет Джилл, этого было достаточно.

Он свернулся клубком, выпустил из легких воздух, заткнул горло языком, закатил глаза, уменьшил частоту сердцебиений и стал практически мертвым — только что не покинул телесную оболочку. Затем он растянул свое личное время, так что секунды казались часами, — нужно было многое грокнуть, а когда придет Джилл, он не знал.

Он знал, что ему снова не удалась попытка достигнуть идеального понимания, полного взаимопроникновения — гроканья, — которое должно устанавливаться между братьями по воде. Не удалось именно ему, именно он неверно пользовался странным, неоднозначным человеческим языком. А в результате Джубал расстроился.

Смит знал, что его людские братья способны переносить — безо всякого для себя вреда — огромные эмоциональные нагрузки, и все равно очень жалел, что расстроил Джубала. И ведь в тот самый момент, когда вроде бы удалось грокнуть самое трудное из человеческих слов. А чему тут, собственно, удивляться, ведь еще в самом начале своего обучения у брата Махмуда он усвоил, что если длинные человеческие слова имеют обычно почти постоянное значение, то короткие склонны меняться самым странным и непредсказуемым образом. Так, во всяком случае, грокалось. Короткие человеческие слова были совсем непохожи на короткие марсианские слова, вот как «грок», которое всегда означало одно и то же. Вникать в короткие человеческие слова — все равно что резать воду ножом.

А тут — совсем короткое слово.

К тому же Смит по-прежнему чувствовал, что грокнул слово «Бог» совершенно верно, — путаница возникла из-за неумелого подбора других слов. Ведь описываемая им концепция была настолько простой, настолько основополагающей, что объяснить ее мог бы и детеныш — по-марсиански. Нужно только найти человеческие слова, которые позволят говорить верно, и нужным их сочетанием добиться полной передачи того, что так просто выражается на родном языке.

И все-таки странно, что возникают какие-то трудности с этим понятием, даже когда говоришь по-английски, ведь это знает каждый… иначе они не могли бы грокать, оставаясь в телесной форме. А может, перестать бороться с вечно ускользающими значениями и обратиться за помощью к человеческим Старикам — пусть объяснят, как выразить эту мысль. Тогда придется подождать обещанной Джубалом встречи — ведь он, Майк, всего лишь яйцо и сам этого сделать не может.

Он почувствовал легкий укол сожаления, что не удостоен чести присутствовать при развоплощении брата Арта и брата Дотти.

А затем начал наново просматривать в уме вебстеровский Новый международный словарь английского языка, третье издание, опубликованное в Спрингфилде, штат Массачусетс.