Чужаки

— Ну хорошо, я тебя предупреждал. Пупсик, будь любезен, накати ему, только не порть мальчику личико.

— Ага, — кивнул, улыбаясь, Пупсик и ударил Дениса по почкам.

Денис упал. Пупсик ударил его ногой в живот.

К Князю подошел Потап.

— Может, этому за щеку дать? А то проболтается...

— Не надо. Пупсик отделает — молчать будет. Ладно, хватит, — остановил он избивавшего Дениса пацана.

Князь закурил, потом подошел к скорчившемуся на полу Денису, поднял его и, слегка отряхнув, произнес с иронией:

— Ну вот. Я думаю, мальчик все понял, и не надо жаловаться, я тебя очень прошу, по-дружески...

— Да кому он пожалуется-то! Пионерка-то ту-ту из интерната, тоже мне недотрога, — заржал Потап.

— Заткнись! — гаркнул Князь.

В это время в кабинете директора сидели завуч, Руслана Анатольевна и еще два воспитателя. У двери на стуле, опустив голову, сидела Катя, нервно теребя концы галстука.

— ...дети сбегают с самоподготовки в пионерскую комнату. Начали грубить, — докладывала директору завуч.

— Когда вы грубите, это можно? — с вызовом бросила Катя.

— Послушайте, Катерина, перестаньте. Я этого не хотела, но вы меня сами вынудили. Вот у меня объяснительная Князькова, — она протянула директору лист бумаги. Та быстро пробежала его взглядом.

— Князьков пишет, — подняла глаза директор, — что вы пытались совратить его.

Катя, вспыхнув, вскочила со стула.

— Что? Это ложь!

— Нет, подождите, — перебила ее Руслана Анатольевна, — я, когда дежурила, видела, как вы выбежали из спальни старшеклассников.

— Капитолина Михайловна, но это же они... — Катя, не договорив, закрыла лицо руками и заплакала.

— Теперь поздно плакать, милочка... Решением педсовета вы уволены, завтра я подготовлю приказ. У нас интернат для трудных детей, а не бордель. Это же дети без отцов и матерей. У них и так подорвана психика, еще вы...

Не дослушав, Катя выскочила из кабинета директора. Вечером, ни с кем не попрощавшись, она уехала.

Через неделю состоялась торжественная линейка по поводу выпуска из интерната воспитанников. Ребята выстроились в актовом зале буквой «П». Администрация встала в центре.

После длинной речи директора об интернате и его воспитанниках, началось награждение выпускников.

— За активную работу в интернате грамотой награждается Князьков Андрей. Ему выделяется премия в размере ста рублей!

Князь четким шагом подошел к директору. Капитолина Михайловна крепко пожала ему руку:

— Поздравляю, Андрюша!

Вдруг ее лицо дрогнуло: кто-то из строя презрительно бросил:

— Козел ты, Князь.

Взяв конверт с деньгами и грамоту, он вернулся на место.

После линейки состоялся праздничный обед, после которого была дискотека. Воспитанники интерната, скучавшие по праздникам, весело танцевали под бдительным присмотром воспитателей.

Егор Ливнев сидел на подоконнике в спальне в окружении ребят и что-то увлеченно рассказывал. Вдруг дверь распахнулась и Левка крикнул с порога:

— Пацаны! Дениса Князь в лес повел!

Егор сорвался с места.

— Зовите бэшников!

Они выскочили из интерната и толпой бросились к лесу, где дружки Князя уже подвешивали Дениса за руки к суку старого дуба.

— Ты, сука, настучал Капиталке, что я деньги заставляю таскать и воровать для меня сигареты? Зря, на же тебе все равно не поверила, — усмехнулся Князь и отбросил в сторону окурок.

— Князь, смотри! — Потап махнул рукой в сторону приближавшейся группы подростков.

Дружки Князькова бросились врассыпную, но убежать им не удалось. Подростки набросились на них и стали избивать, нанося удары куда попало. Егор ударил Князя в пах. Тот вскрикнул от дикой боли и повалился нa траву. Левка взобрался на дуб, перерезал веревку, и пацаны подхватили Дениса на руки. Увидев Князя, закрывшего руками окровавленное лицо, Денис простонал:

— Не надо, пацаны, не надо, вы же не звери!

Три дня Капитолина Михайловна разбиралась с вопиющим фактом избиения Князькова Ливневым и Росиным. На четвертый к интернату подъехал милицейский «Уазик». Милиционеры, держа за руки Дениса и Егора, подвели их к задней двери машины и втолкнули внутрь. «Уазик» медленно отъехал от крыльца, на котором с непроницаемым лицом стояла Капитолина Михайловна. Денис с тоской смотрел из-за решетки на окна интерната. Он успел разглядеть среди одноклассников Левку и заплаканную Светку. Они махали ему руками Тишина интернатовского двора взорвалась от воя сирены.

К обеду их привезли в приемник.

Дезинфектор Надежда Антоновна, увидев в раздевалке на Денискиной спине яркие багровые полосы, спросила, нахмурив брови:

— О, господи, кто же это тебя так?

— Воспитатель сорок пять раз врезал, — нехотя ответил Денис.

Его подстригли и отправили на второй этаж, а Егора оставили в медизоляторе из-за чесотки. Дежурный сержант Эдик, поднявшись наверх, втолкнул Дениса в коридор. Через приоткрытую дверь спальни пацан заместил полуобнаженного воспитателя на банкетке. На его груди лежала штанга, которую он легко отжал от себя. Рядом с ним стоял доктор Дмитрий Петрович.

— Новенький — пятнадцатисуточник, — представил Эдик насупившегося Дениса.

— Веди его в группу, пусть там посидит немножко, — кивнул воспитатель, снимая с груди штангу.