Чужаки

Тимирязев, однако, не сдавался. Промышленник не мог выпустить из своих рук источник огромных прибылей. Поэтому он решил прибегнуть к патриотическим чувствам соотечественников, напомнив им о значении меди в вооружении армии.

— Общество наше находится в России, и оно должно считаться с интересами своего государства, — сказал он в заключение.

Пока Тимирязев произносил речь, перед ним была положена записка:

«Дорогой Иван Ильич, при чем тут интересы государства? Пусть об этом заботятся министры. Это их обязанность, а мы деловые люди, наш девиз — дело. Вы совершенно напрасно спорите с Морриссоном. Не спорьте. Вы одиноки, все члены правления поддерживают его предложение».

Внизу стояла подпись Грея, за ней следовали подписи русских членов правления.

Поняв, что дальнейшая борьба бесполезна, Тимирязев объявил о принятии предложения Морриссона.

После перерыва Тимирязев отказался председательствовать, его место занял заместитель председателя Штоков.

Обсуждалось письмо Петчера, присланное со специальным курьером. Докладывал Грей.

В противовес сухопарому Морриссону, Грей был похож на большую пивную бочку, к которой пристроили ноги и голову.

— И вот забастовщики силой заставили нашего управляющего принять неприемлемые для нас условия, зверски убили лучшего специалиста — механика Гартмана. Местная полиция, во главе с приставом, оказалась неспособной обеспечить на заводе порядок. Я рекомендую членам правления, — обращая взор в сторону Морриссона, говорил Грей, — поручить лорду Форису Морриссону обратиться от имени правления к русскому правительству с просьбой о самом строгом наказании виновных в организации беспорядков. Мы должны указать властям на бездеятельность полиции; это несовместимо с заключенным недавно англо-русским соглашением. Я также прошу вас, господа, — морщины на его лбу собрались в гармошку, — поручить мне выбрать подходящий момент и вновь отдать распоряжение о снижении расценок, указав управляющему мистеру Питчеру на его некомпетентность в решении таких вопросов.

— Правильно, — поспешно согласился с предложением англичанина Штоков, — опять за старое принимаются. Разболтались, бунтуют, а управляющий испугался и со всем соглашается. Я считаю, что нам также не следовало бы учреждать в шахтах технический контроль, — оглядываясь на Морриссона, неуверенно продолжал Штоков, — этого нигде нет. Да ведь и нам он тоже не нужен.

Неожиданно слово попросил все время молчавший Темплер.

— Позвольте, господа, доложить, что в Англии, — на чал он скрипучим голосом, — привыкли считаться с законными требованиями рабочих. Если хотите знать, благодаря этому правильному взаимоотношению работающих и предпринимателей, английский народ живет сейчас лучше любо го народа в мире. Уверяю вас, господа, — поднимаясь с места и как бы приготовляясь к отпору, продолжал Темплер, — английская нация искренне желает распространить эти прекрасные традиции на весь земной шар, в том числе, конечно, и на Россию. Поэтому я горячо поддерживаю предложение мистера Грея о посылке на шахты дополнительных техников и считаю, что это будет лучшим доказательством нашего желания улучшить положение рабочих.

— Что за техники? Неужто своих там не хватает? — не доверчиво качая головой, возразил Тимирязев. — Здесь что-то не то.

— Вы, Иван Ильич, по-видимому, чем-то сегодня расстроены, — вставая, вежливо заметил Штоков. — На вас это совсем не похоже. Мистер Темплер встревожен целым рядом несчастий, происшедших на наших шахтах. Поэтому он предлагает пойти на частичные уступки требованиям рабочих. Свое предложение он обосновывает установившимися порядками на его родине. Что же тут непонятного? — удивился Штоков, нимало не смущаясь тем, что его слова совершенно противоречили сказанному им всего лишь несколько минут назад. — Мне кажется, мы должны это искреннее предложение мистера Темплера единодушно приветствовать.

И Тимирязев еще яснее понял, что надо сложить оружие.

— Итак, господа, — снова привстав с кресла, объявил Штоков, — мы подошли к главному вопросу нашего сегодняшнего собрания. Торжественно и многозначительно он осмотрел присутствующих. — На обсуждение вносится предложение о приобретении дополнительного земельного фонда и значительного увеличения, в связи с этим, акционерного капитала нашего общества. Письменный доклад об этом роздан. Я ожидаю ваших предложений.

Тимирязев негодовал. «Да как же могло военное ведомство, заинтересованное в этом земельном фонде, допустить подобную сделку? Небось обществу, в котором основной капитал принадлежит ему, Тимирязеву, отказало, да как отказало, с попреками, предупреждениями, угрозами… А тут… — Тьфу ты, чертовщина какая-то!»