Чужаки

Морриссон важно поднялся с места, не торопясь прошел к столу председателя.

— Разрешите мне, — начал Морриссон, вытаскивая из кармана записную книжку, — объявить вам, господа, о принятом нами решении прийти на помощь вашему почтенному товариществу. В Лондоне только что создано общество под знаменательным названием «Лена Голдфилдс», с капиталом в двадцать миллионов рублей.

— Ура!!! — закричал Хальников. — Ура!!!

Председатель схватился было за звонок, но звонить не стал.

В зале поднялся одобрительный шум. Морриссон самодовольно улыбнулся.

— Я благодарю вас, да, благодарю, господа, за правильное понимание нашего решения и спешу сообщить, что английское общество «Лена Голдфилдс» предоставляет товариществу акции на сумму в семь миллионов рублей и открывает кредит еще на десять миллионов рублей. — Он внимательно наблюдал за тем, какое впечатление произведут на присутствующих названные цифры. — Мы также приобретаем у русской горнопромышленной корпорации в Лондоне все акции вашего товарищества, — ожидая всеобщего одобрения, закончил он свое сообщение.

— Не нашего, а теперь уже вашего, — неожиданно послышался недовольный голос из зала.

В зале задвигались, зашумели. Председатель громко зазвонил.

— Кто? Кто сказал эту глупость? — поворачиваясь во все стороны, кричал Хальников. — Это наши спасители, можно сказать, благодетели! — Он подбежал к столу, схватил англичанина за руку и начал ее так сильно трясти, что Морриссону стало не по себе. Он сморщился, но руки все же не отдергивал. Когда шум постепенно утих, он продолжал:

— В Англии, господа, сейчас есть достаточное количество капиталов, но у нас, к сожалению, нет такой феноменальной Сибири и сибирского золота. Однако, господа, очень и очень хорошо, что эта Сибирь и сибирское золото есть у наших русских друзей. Считаясь с возникшими у вас затруднениями, мы и решили прийти к вам на помощь. При этом мы ставим только одно условие: товарищество должно немедленно приобрести все свинцово-цинковые рудники в Сибири и на Дальнем Востоке.

— Ого, хватил! Губа-то, видать, не дура, — снова послышался голос из зала. Но на этот выкрик Морриссон не обратил внимания. — Я надеюсь, господа, что объединенными, феноменальными усилиями мы сумеем организовать разработку этих ценных металлов, без пользы лежащих в далекой русской земле.

В зале шумно захлопали в ладоши.

Из всех присутствующих только двое заявили о своем несогласии с предложением Морриссона.

— Иностранцам продаемся! — пробовали возражать они. — Неужели нельзя что-либо другое придумать?

— А чего еще думать?:-кричал Хальников. — Нам деньги дают, а мы думать будем. Золото не пахнет, все равно, чье бы оно ни было!

— Черт с вами! — кричали из зала. — Половину России иностранцам уже продали, продавайте остатки…

Однако это были только одинокие голоса.

Глава двадцатая

«И это — главный инженер? — возмущался Петчер, заканчивая читать докладную записку Калашникова. — Позволительно спросить, что этот инженер думает? И за кого он меня считает? Медь напрасно пропадает, лес варварски губим, дорогие компоненты в воздух летят! Ему, видите, ли, жалко; он, инженер, не может смотреть на это хладнокровно. Все видит, все подсчитал; забыл только главное — интересы своих хозяев! Дурак…»

Петчер позвонил.

— Прикажите немедленно вызвать ко мне главного инженера. Да поскорее!

«Я должен серьезно заняться этим субъектом, — расхаживая по кабинету, думал Петчер. — Нужно знать, с кем, в конце концов, имеешь дело. Умничает, об „интересах“ государства заботится, а в настоящих делах — профан».

— Главный инженер в шахте, мистер, — кланяясь, доложил конторщик, — сказал, что будет через полчаса. Разрешите войти господину лесничему, он очень просит, чтобы его пропустили к вам сейчас.

— Зовите, зовите, — согласился Петчер. — Очень хорошо, что он здесь…

Плаксин был взволнован, вначале он даже не мог говорить.

— Як вам с жалобой, мистер. Как хотите, но больше этого терпеть нельзя. Нужно принимать какие-то меры. — Он жалобно посмотрел на англичанина и вытер платком слезящиеся глаза. — Эти негодяи совсем обнаглели. Вот, посмотрите, какую подкинули на мое крыльцо бумажку. Решили меня убить. Так и пишут: «Если не прекратишь грабеж лесорубов — оторвем голову». Скажите, мистер, разве это не мерзавцы? Ни за что, ни про что убить человека.

— Кто, по-вашему, у них верховодит? — просматривая бумажку, тихо спросил Петчер.

— Да их тут целая шайка, — безнадежно махнул рукой Плаксин. — Верховодит всем Ершов, Говорят, он давно скрывается на заводе. А помощниками у него Маркин, начальник центральной шахты Папахин. Учитель тут еще один — Мартынов, очень опасный человек. Язык, как шило. А к таким, как вам известно, рабочие всегда прислушиваются.

— Да, — процедил сквозь зубы Петчер. — Плохо, что мы до сих пор ничего радикального против этой заразы не можем придумать. А надо бы, пора.

Плаксин бережно свернул записку, положил в бумажник и тяжело вздохнул.

— Возможно, лучше будет, мистер, если я на время перееду в Нязепетровск?