Чужестранка

Я вынула его искалеченную руку из воды и отодвинула в сторону посудину. Открыла флакон с нашатырным спиртом и поводила им у Джейми под носом. Он чихнул и попытался отвернуться, но не открыл глаз. Я вцепилась ему в волосы на затылке, чтобы удержать голову, и опять поднесла флакон к лицу. Он замотал головой, как бык, выведенный из блаженной дремы, и глаза наконец раскрылись.

– Это еще не все, Фрэзер, – прошипела я ему в ухо, пытаясь воспроизвести голос Рэндолла.

Джейми застонал и втянул голову в плечи. Я схватила его обеими руками и стала грубо трясти. У него оказалась такая горячая кожа, что я едва не отпустила.

– Просыпайся, ты, шотландский ублюдок! Я с тобой еще не закончил!

Он изо всех сил старался приподняться на локтях – с покорностью, от которой у меня просто разрывалось сердце. Голова моталась в разные стороны, пересохшие губы тихо и неразборчиво повторяли: «Пожалуйста, не теперь…»

Силы закончились, и Джейми повалился лицом в подушку. Комната уже наполнялась парами опия, я тоже чувствовала его действие.

Скрипнув зубами, я засунула руку ему между ягодиц и ухватила за мошонку. Он слабо и придушенно вскрикнул, отодвинулся в сторону и попытался свернуться калачиком, зажав руки между ног.

В своей комнате я провела у водяного зеркала целый час, заклиная память – о Черном Джеке Рэндолле и о Фрэнке, его потомке в шестом поколении. Они были такими разными, но так поразительно похожими внешне!

Думая о Фрэнке, вспоминая его лицо и голос, его жесты, его манеру любить, я страдала. Коли я сделала выбор возле каменного круга, я пыталась изгнать его из памяти, но тень Фрэнка не уходила, постоянно таилась в глубине моего подсознания.

Мне было больно предавать его, но я заставила его появиться из тени – так, как учила меня Гейлис. Это было непременно нужно, так как в тени оставался еще один человек – с такими же руками, с таким же лицом. И я вызвала и его, слушая, наблюдая, определяя сходства и различия, создавая личность, впечатление, маску, для того чтобы шепотом и любовными прикосновениями обмануть одурманенный рассудок. Наконец я покинула свою комнату, помолившись за душу ведьмы Гейлис Дункан.

Теперь Джейми лежал на спине, поеживаясь от боли, которую причиняли ему раны. Невидящие глаза остановились.

Я ласкала его хорошо мне знакомым способом, проводя пальцами по ребрам от грудины к спине – то легко, как делал бы Фрэнк, то сильнее нажимая на больные места, как, я уверена, поступил бы тот, другой.

Мышцы Джейми напряглись, и челюсти сжались, но он, как и раньше, уставился перед собой застывшим взглядом. Похоже, у меня не осталось выбора. Придется использовать нож. Я знала, что риск чрезвычайно высок, но мне думалось, что лучше убить его собственными руками, чем в бездействии наблюдать за его умиранием.

Я крест-накрест провела ножом по его груди – прямо по только что затянувшимся шрамам. Он ахнул и выгнул спину. Я моментально схватила полотенце и прижала его к ранам, но сразу же надавила на край пореза пальцем и перенесла выступившую каплю крови на губы Джейми. Затем нагнулась к нему и прошептала:

– А теперь поцелуй меня.

Того, что случилось сразу после этого, я не вполне ожидала. Он рывком вскочил с постели и оттолкнул меня через всю комнату. Я отлетела спиной к столику, на котором стояли свечи, и упала, больно стукнувшись о него спиной. Столик зашатался, фитили ярко вспыхнули – и свечи погасли.

Я пришла в себя в удачный момент – чтобы увернуться от нового удара. Извергая неразборчивое рычание, Джейми помчался за мной, протянув вперед руки.

Вопреки моим ожиданиям, он был довольно быстрым и сильным, хотя неловко передвигался и натыкался на окружающие предметы. В определенный момент ему удалось загнать меня в промежуток между жаровней и столом, так что я слышала его хриплое дыхание совсем рядом. Он ударил левой, и, если бы его рефлексы и сила оказались в норме, то этим ударом он, без сомнения, меня убил бы. Однако я успела отпрыгнуть, кулак лишь по касательной задел мой лоб и оглушил, отчего я упала на пол.

Я заползла под стол. Джейми потянулся за мной, потерял равновесие и рухнул на пол возле жаровни. Раскаленные угли покатились по каменному полу. Встав коленом на горячий уголь, Джейми взвыл. Я сдернула с кровати подушку и прибила ею искры на сползшем с кровати одеяле. Занятая тушением пожара, я не увидела, как он подобрался ко мне, – и немедленно растянулась на полу под тяжелой затрещиной.

Я попробовала встать, схватившись за раму кровати, но та опрокинулась. Некоторое время я пряталась за ней, как в укрытии, пытаясь собраться с мыслями. Я слышала, как в полумраке Джейми ищет меня по всей комнате, тяжело сопит и хрипло бранится по-гэльски. Неожиданно он заметил меня и перевесился через кровать, уставившись безумным взглядом.