Чужестранка. Книги 1-14

Рэйчел назвала его сумасшедшим беднягой… а ведь она права. Со дня похорон миссис Баг в Ридже я считала Арча лишь угрозой для Йена. А теперь, после слов Рэйчел, будто наяву увидела, как искалеченные подагрой руки цепляют брошку в форме птицы к савану возлюбленной жены.

И впрямь бедный сумасшедший…

При этом смертельно опасный.

– Идем лучше вниз. – Я взглядом указала на дверь в комнату Уильяма. – Я должна рассказать тебе про этого мистера Бага.

* * *

– Ох, Йен… – прошептала Рэйчел, когда я закончила свою историю. – Ох, бедный…

Уж не знаю, про кого она говорила – про Йена или Арча Бага, – но, как бы там ни было, она права.

– Да, им обоим досталось, – кивнула я. – Даже троим, если считать миссис Баг.

Рэйчел покачала головой – не споря, просто сокрушаясь.

– Значит, именно поэтому…

Она вдруг замолчала.

– Что поэтому?

Реэйчел поморщилась, но, посмотрев на меня, все-таки пожала плечами.

– Поэтому он сказал, что из-за любви к нему я могу умереть.

– Да, скорее всего…

Мы сидели над дымящимися чашками мятного чая с лимоном и молчали. Наконец она подняла голову и сглотнула.

– Как думаешь, Йен хотел его убить?

– Я… не знаю. Сперва нет, конечно же. Он и так ужасно переживал из-за того, что случилось с миссис Баг.

– Из-за того, что он убил ее, – поправила меня Рэйчел, глядя прямо в глаза. Мисс Хантер не из тех, кто говорит метафорами.

– Да. Но Йен знает: если Арч Баг поймет, что ты важна для него, и попытается как-то тебе навредить… а он попытается, Рэйчел, не спорь… – Я пригубила ароматный чай и глубоко вдохнула. – Да, я думаю, он его убьет.

Рэйчел сидела абсолютно неподвижно, только от ее чашки поднимался дымок.

– Так нельзя!

– И как ты собираешься ему помешать? – спросила я из любопытства.

Она протяжно вздохнула, не отрывая взгляда от гладкой поверхности чая.

– Молитвами.

Глава 98. Мискьянца

18 мая 1778 года, Пенсильвания, Уолнат-Гров

Прошло немало времени с тех пор, как я в последний раз видела золоченых жареных павлинов. Кто бы мог подумать, что увижу их снова. Да еще и в Пенсильвании!.. Я наклонилась, присматриваясь к птичке, – и впрямь настоящие алмазы вместо глаз. Хотя чему тут удивляться? Особенно после регаты по реке Делавер под музыку трех оркестров на барже и салюта в семнадцать пушек с военных кораблей.

Праздновали «мискьянцу». Как мне сказали, на итальянском это слово означает «мешанина» – и сегодня самые творческие души британской армии и ее преданных соратников вольны как угодно праздновать отставку генерала Хау, которого сменил на посту главнокомандующего сэр Генри Клинтон.

– Прошу прощения, дорогая моя, – шепнул лорд Джон.

– За что? – поразилась я.

В ответ он не менее удивленно вскинул бровь.

– Как же… Зная ваши политические пристрастия… – Он обвел рукой зал, указывая на декорации, не ограничивающиеся, само собой, одним лишь павлином. – Наверное, вам непросто наблюдать за столь пустым расточительством в честь… эээ…

– …чужого несчастья, – иронично подсказала я. – Может быть. Но все хорошо. Я ведь знаю, что случится.

Грей озадаченно заморгал.

– С кем случится?

Дар пророчицы редко приносил мне радость, но сегодня я делилась своими знаниями не без злорадства.

– С вами. То есть со всей британской армией. Через три года они проиграют войну. И кому тогда будут нужны эти ваши золотые павлины?

Лорд Джон дернул губами, пряча улыбку.

– И впрямь.

– Да, и впрямь, – любезно согласилась я. – Fuirich agus chi thu.

– Что-что?

– Это по-гэльски, – ответила я, сглатывая комок в горле. – Означает жди и смотри.

– О, понятно… А пока, любезная супруга, позвольте представить вам подполковника Банастра Тарлетона из Британского легиона. – Грей поклонился невысокому жилистому джентльмену в офицерском мундире цвета бутылочного стекла. – Полковник Тарлетон – моя супруга.

– Какая честь! – Молодой человек склонился над моей рукой, прильнув к коже красивыми чувственными губами. Захотелось вытереть ладонь о юбку, но я сдержалась. – Вам нравится праздник?

– С нетерпением жду фейерверков.

Глаза у Тарлетона были хитрыми и цепкими. Он поджал губы, но ничего не сказал, только одарил меня улыбкой и повернулся к лорду Джону.

– Кузен Ричард передает вам наилучшие пожелания, сэр.

Тот заметно обрадовался.

– Ричард Тарлетон служил лейтенантом у меня в Крефельде, – пояснил он мне, прежде чем снова переключить внимание на драгуна. – Как он поживает?

Они принялись подробнейшим образом обсуждать налоги, акции, военные кампании, дислокацию войск и последние парламентские законы, так что я оставила их наедине. Не от скуки – из такта. Я сама обещала Грею не совать нос в его дела. Он ни о чем не просил, но мое врожденное чувство справедливости требовало хотя бы не пользоваться его служебным положением.